Книга Вечность не предел, страница 284 – Кейси Эшли Доуз

– Когда поела.. – направляю я.

Терраса уже отходит на второй план.

Первый – коробка, полная цветов.

– Ну вот, решила зайти к тебе, сказать пару добрых. Но не нашла тебя в комнате, зато вот на кровати обнаружила это чудо. И – она протягивает мне письмо, открепив его от коробочки – очень уж знакомый почерк. А потом встретила Лео, тот сказал, что ты с девчонками в его комнате – но я и решила отнести букет тебе сразу.

– Какая забота.

– Скорее дикое любопытство – признается она – давай распечатывай быстрее.

Я несколько опешиваю, когда на конверте в адресате вижу свое имя, написанное знакомым витиеватым почерком. Один раз я его уже видела.

На записке, приколотой к полотнам, которые каким-то чудесным образом оказались в моем чемодане, когда я их туда не клала.

Влад.

Почти уверена, что Сандра тоже узнала этот почерк (ведь записка в тот вечер гуляла по столу из рук в руки), поэтому так и загорелась.

– Давай быстрее – не выдерживает она и, забрав у меня конверт, спешно открывает его и сама вытаскивает листы бумаги.

Я тут же живо забираю их обратно, шикнув на нее, и принимаюсь читать сама (естественно, не в слух – девчонки в метре от нас сидят – но этого и не требуется; Сандра, заглядывая мне через плечо, читает одновременно со мной):

«Дженна.

Я никогда не забываю, и каждую минуту помню, кто я такой. Именно поэтому с самого своего приезда сюда я делал все, чтобы отдалиться от тебя. Как ментально, так и физически. Старался отвратить тебя от себя для твоей же пользы. Я был уверен, что поступаю верно. Я грубил, хамил, и делал прочие недопустимые вещи. И поверь, мне от этого было нисколько не легче, чем вам.

Просто я был убежден, что так будет правильно. Что так будет честно, по отношению к тебе.

Неверно будет обременять тебя своим обществом лишь потому, что однажды я любил одну девушку, которая значила для меня слишком многое, чтобы позабыть ее даже спустя шесть сотен лет.

Я не приукрашу, если скажу, что значила она для менявсё.

Но вчера, когда ты мне говорила все это, и в твоих глазах мерцали неподдельная злость и обида на меня.. я впервые усомнился в том, что поступаю верно. Я решил за тебя – но не удосужился спросить, хочешь ли ты того же.

Ты не ребенок, и я не имел права так поступать.

Я делал это во благо, но и благо надо делать лишь тогда, когда об этом просят. Когда я понял, что мои действия и слова причиняли тебе больше вреда, чем пользы – я осознал, насколько сильно ошибался в том, что полагал верным и правильным.

А еще в твоих словах… я увидел надежду для себя. Так долго обходясь без тебя, я позабыл, какого это – быть рядом с тобой. С той, кто никогда не судила человека по обложке, которой всегда была важна душа. И пусть моя душа такая черная, что затмит любое светило.. твоя настолько светлая, что тебе единственной всегда удавалось осветить и мою лучиком своего света, который не гас даже в самые мрачные времена.

Ты сказала, что человечное чудовище лучше чудовищного человека.. Я бы очень хотел, чтобы тебя не приходилось ставить перед таким выбором. Искренне бы хотел, но не могу предложить в своем лице ничего иного.

Я едва начал стараться меньше думать о тебе, но твои слова.. они взбередили в моей душе нечто настолько яркое, что уже невозможно погасить теперь одним лишь желанием.