Книга Вечность не предел, страница 257 – Кейси Эшли Доуз

он хочет задушить меня?

нет, ему нужна не я.

его ногти почти смыкаются на огромном бриллиантелазурного цветау меня на груди, но в последний момент я резко делаю шаг назад..)

оттенок. Лазурный. Никогда прежде я не видела и даже не слышала о душах с таким светом.

– Ну.. получается, свет значит – что она хорошая? Или что? Святая дева Мария, монахиня? Насколько хорошая?

– Говорю же, все не так просто. Он дремал внутри нее. Онуже былтам, будто бы плод, которому требовалось время, чтобы пробудиться и выйти в мир. Свет души – это не отражение поступков определенного человека, а его глубинное определение самим мирозданием. Его суть, которая не меняется. Она передается. Возрождается, если угодно.

– Хочешь сказать, этот свет передался.. точнее возродился в ней от Лале? Или как там..

– Этого я не знаю. Сведения о душах и их свете – очень высокие сферы. Лишь немногие Высшие имеют туда доступ. И в их числе точно нет людей..»

… она потом еще много рассказывала мне про мой дар – сообщаетСандра, от постоянного ерзанья уже скомкав всю простыню на кровати – что да как, как лучше с ним обращаться и вообще.. Но по большому счету, на этом мы и закончили.

Сандра достаточно долго мне пересказывает их разговор, потому лучи солнца уже начинают слишком сильно бить в лицо. Приходится встать и задернуть шторы, пока мы тут сидим.

– Получается – озадаченно бормочу, возвращаясь на место – этот свет не мой, а Лале.

– Если я все правильно поняла – он твой. И всегда был твоим. В нитях судьбы как бы нет понимания и разделений жизней. Соображаешь? Ну, типо для них без разницы сколько раз ты переродился.. Для них и Лале, и ты, и все, кем вы были до и будете после – это один и тот же сгусток энергии. Поэтому свет этот как бы всегда был твоим, и просто передавался. Быть может, кстати, и зародился он не в Лале – а еще в более прошлой, предыдущей ей жизни.

Похоже на то, учитывая, что Лале сама с 1446 года начала видеть фрагменты прошлого и нечто такое, сама не понимая, откуда. Как и я сейчас с картинами. Или это не связано со светом? Хотя, слишком уж похоже, чтобы не иметь связи..

Быстро прокручивая в голове все, что рассказала мне Сандра, замечаю:

– Кстати, Илинка сказала, что работу, как и родителей, снесло

(..это из-за работы..

– нет. это их проделки.

– хочешь сказать, что то, что произошло, это..)

стихией. С родителями понятно.. но что случилось с работой?

Сандра молчит, напряженно закусив губу.

– Не хочу казаться грубой – однако, раздражение уже начинает подкатывать к горлу, потому, подозреваю, грубой я все-таки уже кажусь – но все-таки я вчера тебе рассказала все, что знаю – и по-моему это намного больше знаний о человеческой работе. Что за секрет? Я уже не единожды у тебя о ней спрашивала, но ты все время молчишь.

Сандра как-то нервно ерзает, кажется, уже жалея, что пришла ко мне и затеяла весь этот разговор. Потому, чуть смягчившись, пытаюсь донести до нее свою мысль несколько более деликатно:

– Просто по-моему, доверять надо либо обоюдно – либо не доверять совсем, а то получается как-то подозрительно, согласись. Я тебе о картинах, прошлом, Владе и так далее, а у тебя даже обычной работы вопрос касается – и ты захлопываешься.

Кажется, этот аргумент ее все-таки, наконец, пронимает.

Тяжело вздохнув (и за мгновение став еще более печальней чем тогда, когда пересказывалаих момент в разговоре с Илинкой о родителях и пожаре), Сандра кивает: