Книга Вечность не предел, страница 177 – Кейси Эшли Доуз

– ..солнце вредно здешним фрескам.. и отделке.. раньше снаружи были ставни.. но полностью сгнили..

И неуверенно указывает на обломки у дверей, о которые я едва не зацепилась при входе.

Лео глядит на обломки все с большим сомнением, после чего хмурится и все-таки говорит:

– Ничего не понимаю. Подобные сооружения стоят веками, Почему в замке за каких-то двадцать лет все настолько пришло в упадок?

– Ну, это же Шотет умер только двадцать лет назад – резонно отвечаю – кто знает, за сколько лет до этого он совершенно перестал за всем следить..

– Джен, дело не в «следить», а в том, что подобные конструкции..

Слушая друга, между тем дергаю за ткань, закрывающую окно. В конце концов, повесим ее обратно, если так важно. Хватит с меня этого мрака и едва слабого освещения, которого хватает лишь на то, чтобы угадать силуэт собеседника.

Однако, ткань не поддается и я дергаю сильнее..

Заметив, что я делаю, Юстин спешно начинает пятиться к выходу:

– Ладно, я пойду.. Мне еще надо в архив, дорогу обратно найдете?

И вот наверху что-то трещит.. ткань ползет вниз и падает на пол, поднимая в воздух тысячи пылинок.

В помещение тут же хлещет, точно каким-то мощным потоком – долгожданный свет, но я не обращаю на него совершенно никакого внимания.

Как и Лео.

Как и Юстин, замерев и нервно переводя взгляд с меня на витраж.

Центральный витраж, который и закрывала злосчастная ткань, занимает изображение девушки.

Мое изображение.

-3-

Повисает гробовая тишина.

Ткань, более не награждаемая ничьим вниманием, как, собственно, даже и пыль, которую мы теперь обильно вдыхаем, позволяя проникать ей в наши легкие – падает на пол, грудясь причудливой формой, будто бы по ней кто-то находится.

Я смотрю на витраж, не веря своим глазам.

С него прямо на меня смотрю.. я.

Точь в точь.

Только вот выражение лица этой девушкиедва ли когда-либо могло красоваться на моем собственном. В нем вихрится столько эмоций и чувств, столько несовместимых противоположностей..

В этих глазах читаются сила и мягкость, доброта и смелость, огромное жизнелюбие и какая-та очень глубокая печаль..

Лишь спустя несколько томительных мгновений я, наконец, отрываю взгляд от витража и медленно оборачиваюсь на Юстина, а тот

(..и все это время не спускает с меня глаз, взирая каким-то ошалелым взглядом, точно увидел мертвеца или что еще хуже..)

(..юстин ничего не отвечает, а его глаза все еще с иступленным изумлением рассматривают мое лицо. нет, я неверно истолковала его взгляд – в его глазах ужаса нет. лишь иступленное изумление и неверие..)

весь как-то съеживается от этого взгляда, точно нашкодивший мальчика, который разбил соседское окно и не успел вовремя сбежать.

– Ты уже видел его, да? – уточняю – на тот момент, когда мы встретились?

Он кивает.

– Поэтому ты себя так вел?

Наконец, мужчина берет себя в руки, насколько то возможно, и кивает:

– Да, часовня мне очень понравилась, и я проводил здесь достаточное количество времени. Естественно, в первые визиты мне стало интересно взглянуть на витраж.. и конечно же, я не мог не запомнить лика той девушки с него, чтобы узнать потом, когда увижу ее в реальности.

– Увидишь в реальности? – наконец, подает голос Лео, вскинув бровь – боюсь тебя огорчить, но ты все еще не увидел эту – кивает на витраж – девушку в реальности. Потому что здешний владелец умер, когда Дженне было пять лет. А часовня вообще построена задолго до ее рождения. Кто в середине двадцатого века мог знать, как Дженна будет выглядеть во взрослом возрасте?