Книга Торговец душами, страница 92 – Мария Морозова

Женщина в депрессии – именно такой была моя роль, выбранная для Келтона. Изучив всех наших фигурантов в количестве четырех штук, мы подумали, что я должна ехать сюда не просто туристкой. Мне нужна была своя история, грустная, несчастливая, чтобы душевный надрыв сделал меня похожей на тех, кто мог стать целью Гнили. Лакс даже предлагал оформить мне какое-нибудь нервное расстройство и отправить прямо в санаторий. Но мы не были уверены, что корень зла именно там, а лечебный режим мог бы меня ограничить. Да и не пустили бы туда с собакой.

Поэтому я стала просто Соней Милс, дизайнером интерьеров двадцати девяти лет, приехавшей сюда из Эндерса после тяжелого разрыва с женихом. Я собиралась отдыхать, гулять, ненавязчиво знакомиться с местными и так же ненавязчиво демонстрировать им глубину моих страданий. Главное только не переиграть.

Бармен поставил передо мной новую порцию коктейля. Я сделала глоток и скривилась. Но не от вкуса, а от того, что собиралась поведать своему слушателю.

– Мы ведь собирались пожениться. Нам оставалось всего каких-то две недели до свадьбы.

Мне даже не пришлось ничего выдумывать. За основу этой истории я взяла наши неудачные отношения с Вастеном. И сейчас вполне искренне выплескивала все те эмоции, которые когда-то пережила.

– А он взял и ушел, – сообщила я коктейлю. – К бывшей жене.

Бармен вздохнул и молча поставил передо мной тарелку с орешками.

– Спасибо, – я распылалась в пьяной улыбке. – Вы настоящий мужчина. Вот и мой Васт был такой же. То есть, есть… Не важно… Надежный, сильный, спокойный. И ведь любил меня, а не эту свою… мымру.Он только ради дочки к ней вернулся.

– Ребенок был бы важен любому, – заметил бармен.

– Знаю, – тут я уже скривилась неподдельно. – Но дочка вырастет, и у нее будет своя жизнь. А он останется с нелюбимой женщиной. Дурак.

– Дурак, – согласился со мной мужчина.

Он отвлекся на очередного посетителя, наливая ему пиво. Я грызла орешки и ждала, пока внимание моего слушателя снова будет принадлежать только мне.

– А вы знаете, что мне сказала эта мымра? – воскликнула, чтобы это услышал не только бармен за стойкой.

– Что?

– Что мне всего двадцать девять! И я успею еще найти себе другого мужчину! А если мне не нужен другой? Я ведь Васта люблю!

Мой голос чуть не сорвался на крик, и «поняв» это, я пристыженно вжала голову в плечи и пробормотала:

– Как будто в двадцать девять лет нельзя по-настоящему полюбить.

– Знаю, это банальщина, но не нужно зацикливаться на одном мужчине.

– На одном… – у меня вырвался полный горечи смешок. – А если он – любовь всей моей жизни? Знаете, как мне в Эндерсе было погано? Только выйду из дома, а там дерево, под которым мы целовались. Кафе наше любимое. Магазин даже… в котором мне Васт цветы покупал. Красивые цветы такие… Я ж поэтому и уехала в это ваше захолустье, чтобы легче стало.

Как бы спохватившись, сделала огромные глаза и сказала:

– Простите… Совсем не это имела в виду. У вас чудесный город.

– Ничего, – мужчина усмехнулся.

– Повторите? – я пододвинула к нему пустой бокал.

– Мне кажется, вам больше не нужно.

– Но мне очень плохо, – прошептала, постаравшись сделать умильное лицо.

Только бармен не проникся, за что ему честь и хвала. Он забрал бокал и мягко ответил, качая головой:

– И все же вам стоит остановиться.