Книга Служебный Роман, страница 54 – ТиссОль

Повисла напряжённая тишина.

В наступившей угнетающей паузе не было слышно даже звуков с улицы. Как будто всё замерло в ожидании чего-то необратимого. Если Антон сейчас меня спросит напрямую, то я не смогу солгать. Не умею я лгать. Да, даже если просто отведу взгляд, чтобы не отвечать, то это уже будет ответом.

Антон молчал, видимо, размышляя над услышанным, глядя на Романа, скорее всего переваривая и обдумывая услышанную информацию.

- А зачем он тогда им квартиру купил, если это не его дети? – не понимая, спросил он.

Я нервно выдохнула, надеясь, что он не обратил внимания или не придал значения тому, что сказал Роман. Хорошо, что только покупка квартиры заинтересовала его из сказанного.

Я не знала, что ему ответить, потому что напрашивался лишь один логичный ответ, от которого мне становилось не по себе: «Он купил её своей любовнице». Это теперь было очевидно.

Я не могла и не хотела поверить в то, что мой любимый муж мне изменял уже несколько лет, содержал свою любовницу и её детей. Поверить в то, что мой Юрка не был в курсе, что это не его дети, я не могла. Теперь, после вопроса Антона, этот вывод сам напрашивался. И мне от этого становилось еще больнее. Я уже почти забыла, вернее, почти не думала об этом. А сейчас всё опять вернулось, и я даже почувствовала, как заныло сердце.

Я верила и не верила. Ну, не могла я в это поверить! Только не Юрка! Мы же почти всегда были вместе! Неужели в это маленькое «почти» он успевал с ней встречаться, проводить время, а потом приходил ко мне, любил меня, заботился обо мне, был всем для меня. А выходит, что я была не одна? Но как и когда?

Я опять глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и вспоминая слова врача, что мне теперь нужно не волноваться, не нервничать, а думать только о ребенке. Только хорошие положительные эмоции. Но как тут не нервничать и не волноваться! После всего мне хочется выть и всё крушить на своём пути, чтобы хоть как-то выплеснуть свою боль. Но … нельзя. Надо взять себя в руки и не думать о себе. Теперь мне есть о ком думать. Всё-равно это теперь в прошлом, которое так и останется таковым. Его уже не изменить.

Я молчала, не зная, как ответить Антону. Потому что, если сказать, как есть, то придётся говорить и остальное – то, чего мне так хотелось избежать. Мои неприятные и доставляющие мне невыносимую боль размышления прервал звук телефона.

Мы все вздрогнули от устрашающего рингтона Рамштайн и посмотрели на слегка подрагивающий в такт мелодии телефон, лежащий на столе.

- Да, Маш. Да, уже закончил, скоро буду дома. Да, был занят. С какой бабой? Всё, Маш, хватит! Скоро буду. – раздражённо и даже грубо ответил Антон, что было на него совсем не похоже. Я и не припомню, чтобы он когда-либо так разговаривал с Марией.

Антон нервно нажал на отбой, посмотрел на нас и встал со своего места.

- Я думаю, что всё понятно. Ты, Ань, - он внимательно посмотрел на меня, - не будешь вступать в наследство? – я отрицательно покачала головой.

- Ну, что ж, спасибо, родителям я передам твоё решение. И …, - он показал жестом, что собирается уходить.

Мы тоже не стали задерживаться.

Пока шли к машине, я всё думала, что, из того, что мы ему поведали, он понял? Да и понял ли? Хотя, а что, собственно, тут можно понять? А может всё вообще не так, как я думаю? Да и какая теперь разница? Всё уже сделано и сказано и хорошо, что он не заострил внимание на том, что раз Юрка девочкам никто, то и он тоже.