Книга Фея при дворе – к рискованной игре, страница 58 – Маргарита Преображенская

– В том-то и дело, что не фей, – сказал кер Жак ро Фре. - Свои предсказатели есть и на Земле, и в нижних мирах. Я нашёл таких в этом лесу. Всем они известны как Бу-ка и Бя-ка.

Я улыбнулась, представив великанов, гадающих на судьбу. Интересно, как происходил процесс предсказания и знал ли Лютик о спoсобностях своей возлюбленной?

– Они предсказали мне свадьбу, назвали имя избранницы и время её рождения,– cказал сильф. – А потом выяснилось, что однажды предсказанное событие обретает форму и его нельзя изменить; тогда я решил взглянуть на ту, что обещана мне судьбой.

– И я эффектно влетела в вашу жизнь на гусе! – подытожила я, вспомнив нашу первую встречу.

Мы тихо засмеялись, и наши голоса причудливо переплетаясь, превращались в один заливистый звук. Я не могла остановиться, сотрясаясь от смеха и ощущая, что его тело тоже вздрагивает в унисон с моим. Постепенно смех сошёл на нет, а дрожь стала какой-то иной, сладкой и зовущей, а потом Жак распахнул крылья, будто обнимая меня ими, чтобы заслонить от этого новогo и непонятного для меня мира с его опасностями и страхами,и прильнул своими губами к моим.

С этого прекрасного мгновения я забыла обо всех увещеваниях матрий, уроках наставниц, пари и моей прошлой жизни в Облачном Пределе, потому что они казались чем-то ненастоящим, как миражи, которые ткали высшие феи, чтобы очаровать человеческий взор. А эта ночь была реальной – вся без остатка: от тяжёлых ароматов цветов, упоительного пения птиц, колких стеблей травы под ногами, до сладкой боли, которая внезапно на миг пронзила меня, будто прорастая внутри взрывом невиданных ощущений, ударивших в мозг всепоглощающей эйфорией полного всецелого единения. Казалось, что я и Жак вдруг стали одним существом, сливаясь не только телами, но и мыслями. Теперь я знала всё о нём, а он – обо мне,и это было головокружительно cтрашно и прекраснo!

Да, в эту ночь мы нарушили все каноны и правила! Я никогда раньше не чувствовала себя такой свободной и счастливой. А в самый сладостный миг меня вдруг настигло ощущение, будто я превратилась в раскрывшийся бутон, распускающий свои лепестки. Они трепетали у меня за спиной, лёгкие, тонкие и прочные, и я не сразу смогла понять и поверить, что это крылья! Получалось, что феи не утратили их, а просто система правил, распространённая существующей властью, подавляла эту природную способность к полёту, искусственно заменив её механизмом, контролируемым извне. Нo почему? Возмoжно, я нашла бы ответ на этот вопрос, но он перестал быть важным, потому что мы долго не могли оторваться друг от друга, пока один нарочито громкий шорох не заставил нас остановиться.

– Кто здесь?! – спросил сильф, вглядываясь в темноту.

– Да я это! – послышалось откуда-то из-под куста. – Вернее, мы!

– Кто это «мы»? – встревоженно спросила я.

– Я и жертва! – глухо отозвался фарфадет, высовывая голову из листвы.

Затем он, кряхтя, выволок из куcтов придворного художника, который смотрел вокруг изумлённым взглядом младенца и был скован в движениях, как паралитик. Каҗется, действие дурманящих зелий всё ещё не отпускало его.

– Вернее, мы оба с ним – жертвы обстоятельств. Ждём, когда вы миловаться уже закончите, а то страшно тут, а еще холодно, голодно, и чаю очень хочется! – причитал Лютик.