Книга Фея при дворе – к рискованной игре, страница 24 – Маргарита Преображенская

– А ты у него в долг попроси! – подсказал мне фарфадет, хитро улыбаясь.

– Только долгов мне и не хватало! – насупилась я.

Брать в долг предпочитали только самые «прекрасные» феи, у затейниц это было не принято.

– Ой-ой-ой! Что ж в этом такого? Да ему весь королевский двор должен, даже сам король,и еще половина Φранции! – усмехнулся Лютик. - Жак Кёр несметно богат! От него не убудет.

После этого разговора еще больше растолстевший от положительных эмоций фарфадет исчез, предварительно показав мне потайной выход из моих поқоев, о котором не знал даже король. По словам Лютика, этот путь создал первый хозяин замка – рыцарь Куртене – ещё в XI веке. Я чуть было не рассекретила этот тоннель, открывавшийся нажатием на незаметный выступ на стене, но королевский паж вбежал в мои покои секундой раньше, торопясь сообщить, что всё готово к выезду в Бурж.

Я спустилась к воротам замка, где стоял четырехместный портшез, который предстояло везти четырём чёрным коням. Жерди, на которых была укреплена богато украшенная крытаякабина, показались мне недостаточно прочными, а сама конструкция – грубой и непрактичной, но человеческое общество почему–то очень медленно совершенствoвалось в плане внедрения передовых идей, словно его развитие ктo–то специально тормозил.

Внутри портшеза меня уже ждали Карл VII, чьи восторженные взгляды совсем не радовали, и Жак Кёр. Прохладная улыбка, которой этот «главный фей» встретил мой приход, почему-то очень раздражала; впрочем, я, наконец, должна была себе признаться: раздражение возникало из-за того, что советник не проявлял ко мне никакого интереса как к җенщине. «Ведь он всего лишь стареющий человек, у него в волосах уже есть серебряные пряди, а на лице – тонкие морщины вокруг глаз и в углах рта, а еще он смертен и не идеален. Низшая раса! Значит, и думать о нём не следует!» – мысленно говорила я себе, но вопреки логике снова думала о Кёре. Может быть, у людей тоже существовали какие–то чары по привязыванию мыслей? Но я по-прежнему не заметила и следа какого-то волшебства.

Город Бурж произвёл на меня впечатлеңие несколько мрачного, но довольно приятного места. По сравнению с сиянием и красотой Облачного Предела он казался блеклым и примитивным, но всё же не лишённым определённого очарования. У каждого человеческого дома будто была своя душа, что делало его более уютным и родным, чем все одинаково красивые и хорошо оборудованные жилища фей. Особняк Кёра в Бурже оказался одним из самых больших и богатых. Он был построен на краю города. Половину его площади занимали жилые помещения, а вторую половину – сад. Пятиугольная форма, сочетание древнеримского и готического стилей, величие и изысканность каждого элемента, делали этoт дворец похожим на крепость, исполненную строгой красоты и продуманности деталей внутреннего и внешнего убранства. Наставницы говорили, что все человеческие дома похожи на их владельцев. Особняк Жака Кёра был тому ярким подтверждением.

– Я как раз хотел показать вам последние поступления товаров, сир, – сказал советник, пропуская меня и моего венценосного благодетеля в одну из комнат своего особняка.

Я ожидала увидеть там всё, что угодно, но только не нагромождение самых великолепных вещиц. Чего здесь только не было: жемчуга, изысканный фарфор, парфюмерия, безделушки. Особенно мне понравились удивительныесеребряные розы, будто расшитые жемчугами росы. Когда люди успели научиться создавать такую красоту, подвластную только лучшим мастерам Сильдерации?! А ещё были ладан, пряности, оружие, золото, богатые отрезы дамаста и парчи… С уст короля слетел возглас искреннего восхищения,и Карл VII, словно большое дитя, помчался разглядывать всё это великолепие, забыв об этикете. У меня даже сложилось ощущение, что, отдалившись от замка, где он вынужден был соблюдать все условности, Его Величество позволил себе просто быть собой.