Книга «Стрела Амура» и ведьмина натура, страница 80 – Маргарита Преображенская

Фейор отреагировал на их появление хлёсткой строкой в стиле:

– Очень злобные девахи, к нам пришли толпою свахи! Сами-то страшны не столь, как их пули и пистоль!

Этим он сразу вызвал гнев целого ковена ведьм во главе с Матильдой. Свахи одновременно взвели курки самых разнообразных «пистолей» и прицелились в нашего незадачливого летописца.

– Отставить! – холодно отдала приказ Матильда, быстро оценив обстановку. – Бить по ракшасам!

Это её решение привело в замешательство нас с Амуром, но вскоре я поняла, что задумала главсваха: выстрелы ведьм должны были нейтрализовать эффект ненависти, возникший от стрел Амура, то есть подразумевали помощь ракшасам. Амур выпустил в ведьм несколько стрел, но свахи стояли слишком далеко и, по всей видимости, использовали заклинание «Щит», поэтому стрелы Амура не принесли им особого вреда.

Исцелить ракшасов от ненависти к своим собратьям удалось частично, многие ведьмы потратили на это все патроны и теперь не представляли особой опасности. Правда, случилась одна непредвиденная вещь: от выстрелов неожиданно пострадал наш летописец. Трус в обычной жизни, он неожиданно становился разухабисто смелым во время исполнения профессионального летописного долга, поэтому даже когда свахи открыли стрельбы, Фейор не спрятался в укрытие, а очертя голову с риском для жизни высунулся из окна, продолжая петь.

Мстительная Матильда Хандыбабаевна долго выцеливала и наконец спустила курок. Главсваха по-прежнему предпочитала маузер, такой же, как у сотрудников НКВД. В прошлом она тоже была среди валькирий революции, так что боевого опыта ей было не занимать. Мне удалось своим выстрелом немного сбить её прицел, потому что главсваха увернулась, слегка дёрнув рукой, чем изменила баллистику пули, но бедняге Фейору даже лёгкой царапины оказалось достаточно. И тут началось нечто неописуемое, потому что вместо освещения событий боя летописец вдруг громко запел арию Роберта из оперы «Иоланта», причём на этот раз а-капелла:

– «Кто может сравниться с Матильдой моей,

Сверкающей искрами черных очей,

Как на небе звезды осенних ночей!»

– Вот паршивец, как запел! Это ж чистый беспредел! – взмутилась Кики и, свесившись из чердачного окна, запустила в Фейора крупной картофелиной,после чего пение прекратилось, но через несколько мгновений возобновилось уже с модным пришепетыванием, часто появляющимся из-за отсутствия зуба.

– «Она только вжглянет, -

Как молнией ранит,

И пламень любви

Жардеет в крови»

Любовь, как говорится, зла! Это вам каждая сваха подтвердит! И если женщине в этом случае нет-нет да и приходится иной раз полюбить козла, то мужчине может достаться старая зловредная ведьма. Свахи пытались обстрелять и нас с Амуром, но мой «доломан» работал не хуже бронежилета, а от кубиков пресса младшего бога любви сердечки из ведьминских пистолей отскакивали, как от стенки горох, не причиняя вреда: то ли калибр был не тот, то ли Венец по-прежнему защищал нас, то ли ещё что. В школе ведьм нас учили, что если мужчина уже влюблён в другую, то поразить его любовными пулями не получится.

Подумав об этом, я трижды сплюнула через левое плечо, чтобы не спугнуть свою удачу. В этот момент мы заметили, что поток ракшасов неожиданно иссяк. Тьма стала рассеиваться, будто становясь менее плотной в одной точке, словно с обратной стороны тьмы её размывали кистью и светили фонариком. Когда эта точка увеличилась до размеров норы, в которую мог бы протиснуться мелкий дракон, прямо из льющегося света выскочили собакообразные химеры, тащившие за собой нарты, управляемые лихим лохматым каюром.