Книга «Стрела Амура» и ведьмина натура, страница 61 – Маргарита Преображенская

Кухня пострадала не меньше, чем остальные комнаты. Осколки разбитых тарелок и ножи, вонзившиеся в стены под воздействием неведомой силы, производили удручающее впечатление. Честно говоря, здесь меня начало преследовать ощущение опасности, нависшей над нами, как Дамоклов меч. Никаких привычных стандартных головных уборов здесь, естественно, не наблюдалось, хотя приспособить под это дело можно было много чего. Мне вспомнилось детство, когда я, представляя себя астронавтом, тайком создавала себе соответствующий костюм, где шлемом служила большая воронка, как на некоторых полотнах Босха. М-да… Были времена!

В задумчивости я машинально взяла со стола единственную уцелевшую плошку, стоявшую как-то очень несуразно с краю, будто её тут намеренно поставили, как вдруг это действие пробудило неведомый встроенный механизм, мгновенно пробудивший все острые предметы вокруг, словно мы были не на кухне, а в храме древних майя, и при этом отняли золото у изваяний богов. Кухня ощерилась множеством лезвий, направив на нас острия вилок и ножей.

Я замерла на месте от испуга: не каждый день на тебя летят собственные столовые приборы с целью продырявить хозяйку, а вот Амур не растерялся: с быстротой метеора схватив валявшийся на полу большой таз для варенья, чтобы использовать его как щит, он метнулся ко мне, попутно повалив стол. Этот предмет мебели послужил прекрасной баррикадой, за которой мы прятались, как революционеры во время восстания.

Ножи и вилки, увлекая за собой сонм осколков тарелок, со зловещим свистом носились по кухне, сделав несколько крутых пике в надежде поразить нас, и, надо сказать, поразили, но, слава Богу,не в физическом смысле, а морально. После таких налётов некоторые ножи застревали в столешнице и тазу, но оставшиеся поднимались для нового захода, не давая нам опомниться, а затем к ним присоединялись новые и новые.

– Да что это такое?! – возопила я, когда Амур приспособил в качестве второго щита крышку от кадушки, в которой Витюня солил капусту на зиму, и в этот импровизированный щит тоже вонзилось энное количество колюще-режущих предметов. – У нас никогда не было столько ножей! Откуда они берутся-то, ума не приложу!

– Генерируются некой силой, – пояснил Амур. – Похоже на то, что эта сила изымает все ножи в округе и материализует их здесь.

Я представила себе жителей окрестных сёл, у которых таким магическим образом исчезают ножи. Хорошо, что сейчас ещё ночь, а то представляю, какой ажиотаж у населения вызвала бы эта смелая акция. Правда, в воздухе туда-сюда нарочито летали и две жиганские финки, вероятно, изъятые у каких-то местных преступников, так что, как говорится, нет худа без добра.

– Мне эта сила почему-то очень знакома! – добавил Амур, рассматривая лезвия ножей, торчащие из деревянной крышки от кадушки.

–Это ракшасы? – испуганно спросила я.

– Нет, – покачал головой Амур, – с ними я не встречался. А эта сила… Такое ощущение, что я знаком с её носителем.

– Может, кто-нибудь с твоего Олимпа? – предположила я, мысленно пытаясь угадать, кто из тамошних богов мог бы управлять ножами. Уж не Гефест ли?

– Тоже нет! – развеял мои подозрения Амур. – Своих я узнал бы в два счёта. Да и не принято на Олимпе так действовать. Боги – народ цивилизованный. Они знают, что я теперь сопровождаю Шешу в его походе, поэтому у меня эпическая неприкосновенность – закон такой. Следовательно, ко мне сначала прислали бы переговорщика, в роли которого обычно выступает Гермес, и только потом, если стороны не придут к согласию, перешли бы к более жёстким мерам. А то, что мы наблюдаем сейчас – это полный беспредел, дикость!