Книга «Стрела Амура» и ведьмина натура, страница 32 – Маргарита Преображенская

Мне уже совсем полегчало, но я не подала виду, оставаясь в его объятиях. Амур тоже был не против.

– Случается, при крайней необходимости, но это очень энергозатратно, поэтому обычно сначала испускается Зов, а потом происходит медитативный контакт через изваяние, – сказал Амур.

– Через изваяние? – спросила я, вспомнив статуи, мимо которых мы проходили во дворце Шеши. – Я хочу посмотреть!

– Это может тебя испугать, – сказал Амур, видимо, вняв предостережению Шеши о том, что я могу сойти с ума.

– Ну хоть одним глазком! – попросила я.

Вскоре мне удалось уговорить Амура, и мы отправились в зал, где в нишах стен располагалисьстатуи нагов (вернее, в сам зал мы не рискнули войти, чтобы не мешать Шеше общаться с пославшим Зов нагом). Для наблюдения Амур использовал одну хитрость, которую, наверное, придумал хозяин этого дворца. С помощью каких-то хитрых манипуляций с барельефами, на которых Амур нажимал на определенные выступы, нам открылся небольшой узкий проход, ведущий в какое-то тесное помещение, похожее на каменный мешок с округлыми стенами и миндалевидными отверстиями в них.

– Мы внутри одной из статуй! – пояснил Амур. – Правда, здорово придумано?! Шеша нашёл этот тайник ещё будучи ребёнком, а потом показал мне. Если смотреть через эти отверстия, то можно увидеть всё, что происходит в зале.

– Ты только не отпускай меня! – попросила я, поднимаясь по ступенькам, чтобы добраться до отверстий.

Амур встал рядом, обняв меня за талию, и мы одновременно прильнули к отверстиям. Наверное, они находились как раз там, где располагались глаза статуи, внутри которой был организован наблюдательный пункт. Зрелище открывалось просто грандиозное! Шеша стоял по центру зала, преклонив колени перед самой большой статуей метров в десять высотой.

Я начала разглядывать её с огромного чешуйчатого хвоста, свёрнутого кольцами, постепенно поднимаясь выше, где этот хвост венчала чёртова уйма больших змеиных голов с раздутыми капюшонами. Вид, конечно, был устрашающий, но рядом с Амуром я чувствовала себя защищённой, пока статуя вдруг не ожила, обретая цвет и движение, свойственное настоящим змеям. Она метнулась к Шеше, зависнув над ним, словно карающий меч, и заговорила страшным свистящим шёпотом, от которого мне стало не по себе. Жаль только, что из всей этой бурной, угрожающей и шипящей речи я не поняла ни слова.

– Это санскрит, – восхищённо произнёс Амур. – Язык богов и царей. Только на нём беседует дед нашего Шеши.

– Ты говоришь на санскрите?! – поразилась я.

– Да, а ещё знаю латынь, греческий, этрусский и другие языки, – сказал Амур.

– Гениально! – восхищённо прошептала я, оторвав взгляд от происходящего в зале.

– Ну что ты! – пожал плечами Амур, тоже взглянув на меня. – Просто я живу немного дольше, чем ты. У меня было время на изучение.

В его словах не ощущалось ни капли хвастовства или высокомерия, мой спутник говорил обо всём просто, констатируя факт, он вообще вёл себя так, словно был парнем из соседнего двора,а не жителем Олимпа. Иностранные языки не были моей сильной стороной, поэтому я уважительно относилась к тем, кто был, как говорится, без запинки «парле ву» или «шпрехен зи», а уж индивиды, имеющие навыки полиглота, вообще казались мне небожителями. В арсенале свах было заклинание «Эсперанто», дающее понимание любых языков, но я не решилась его использовать, боясь раскрыть наше несанкционированное присутствие, ведь неизвестно насколько чувствительны цари нагов к заклинаниям ведьм.