Книга Тень Хатшепсут, страница 36 – Маргарита Преображенская

Μеня будтo обдало жаром пустынь, всколыхнувшим во мне все тайные желания. Боже, как мне хотелось быть с ним сейчас! Но сокол из ожерелья снова обжёг кожу, словно предостерегая от чего-то. Разум не мог сейчас в полной мере осознать это предупреждение. В моей жизни было достаточно мужчин, но ни один из них никогда не оказывал на меня такого влияния. В этом человеке была какая-то необъяснимая волнующая и страшная сила! Пока я думала об этом, Эдуард, не оборачиваясь , прошёл в глубь комнаты к окну , а за дверью, через которую я вошла в его номер , послышались осторожные шаги, а затем и негромкий стук.

– Войдите! – громогласно прозвучало в ответ.

Вот это быстро привело меня в чувство. Я вдруг чётко поняла, что сейчас в номер кто-то войдёт и увидит меня! Я снова высунулась из-за двери ванной. Эдуарда не было видно, потому что он уже перешёл в другую часть комнаты. Улучив момент, я пробралась в ванную и прикрыла за собой дверь, оставив маленькую щёлочку, что бы наблюдать за происходящим. Несмотря на страх, мне безумно хотелось узнать, кто же пришёл к «рыжему урагану». Может, тот, за кого он принял меня? Послышались шаги. Это Эдуард, уже одевшись , подошёл к входной двери, встретив своего гостя.

Они быстро прошли в комнату, говоря на каком-то странном наречии,которого я не могла понять. Это было сочетание мягких и грубых величественных звуков, отрывисто произносимых говорившими. Точно не арабский. Часть их беседы я записала на телефон. Судя по оттенкам речи, Эдуард спрашивал своего гостя о чём-то и был слегка удивлён , а тот оправдывался. Я выглянула из ванной. Выйти не было никакой возможности. Они находились слишком близко: рыжий и тот служитель отеля, который провожал меня до номера, когда я умудрилась заблудиться. Но оставаться тоже было опасно. Адреналин просто зашкаливал. Мечтая стать невидимой, как если бы луч солнца на мгновение ослепил обоих мужчин, я решила рискнуть и осторожно и бесшумно выскользнула из ванной, распахнула дверь и, выскочив в коридор, помчалась к своему номеру. Я бежала так быстро, как будто сокол с ожерелья подарил мне свои крылья.

Преследования я не заметила. В коридоре было пусто, и по пути мне никто не встретился , а я пулей влетела в номер, где ворочалась на кровати сонная Ленка, бормоча ласковые слова, адресованные Максу. Я закрыла дверь на все возможные обороты ключа и даже собиралась зафиксировать её стулом, но вовремя взяла себя в руки и, сев на тумбу в прихожей, принялась закачивать в облако записанный только что разговор.

Потом я долго разглядывала сделанные фото, пытаясь отогнать рой непристойных мыслей. Некоторые ракурсы вполне годились для женского эротического журнала. Выбрав самое приличное изображение, я отправила его египтoлогу, попросив расшифровать смысл символов,и добавила ссылку на облако, где хранился теперь звуковой файл. Конечно, у меня почти не было сомнений в том, что эта тауировка – обычная попытка заезжего сердцееда поразить скучающих туристок. Но, может быть, эти символы всё-таки что-то значат? Я задумчиво погладила спину на фото, прикасаясь к экрану указательным пальцем, и, когда он замер на уровне ягодиц у самого нижнего края, вспомнила всё, что натворила за прошедший день.

Слишком много странных совпадений и пугающих мистических обстоятельств. Перед глазами стоял мозг Фрасия, распластаный на алтаре, и девять фигур божества рядом с горой костей, которые я видела на тайной вилле. Египтолог не отвечал, наверное, потому что спал по ночам, как все нормальные египтологи. И я принялась составлять анонимное заявление в полицию Египта, которое собиралась отправитьутром. Моего знания арабского не хватало, чтобы грамотно его составить, но я всё-таки с трудом изложила факты и, запечатав заявление в конверт, решила, что мне тоже надо заставить себя уснуть. Выпив ударную дозу успокoительного, я спрятала телефон и конверт под подушку и, коснувшись её щекой, закрыла глаза. В голове крутились обрывки случайно услышанных фраз,и всплывал образ обнажённого Эдуарда, подходившего ко мне со словами: «Тогда я буду звать вас царицей». А потом всё погрузилось в темноту зарождавшегося зaвтрашнего дня.