Книга Лыцарь + Драконтесса =?, страница 88 – Маргарита Преображенская

Он расставил своих соглядатаев и воинов по всему городу, чтобы ни один шаг Хель не остался без внимания, выкрал из покоев советникаодин важный артефакт, о котором сам Апалал давно забыл, отправил ряд важных сообщений через личную почту советника от непорочного имени этого лучшего представителя Великих Змиев и, наконец, убедил не подозревающего ни о чём таком Апалала позволить механической копии принцессы свободно общаться с Разрывателем Трупов. Теперь, когда дело было, как говорится, на мази, осталось самое важное и трудновыполнимое: заслужить прощение любимой женщины и оградить её и сына от гнева богов и от гибели.

Из тайного укрытия он видел, как Фемида идёт по дорожке из цветов, ведущей её прямо к одинокому лучу света, направленному на единственный столик в огромном пустом зале, сервированный на двоих. Всё было романтично до оскомины, но Локи уже дал себе слово, что сегодня ночью выдержит всё, что нравится его любимой женщине (непростое испытание для легендарного насмешника со стажем). Ситуацию слегка спасал только эффектный попугай у неё на плече.

– Р-р-р-романтизьм! Закуска! – констатировал Фобурдон, окинув взглядом стол, на котором наблюдалось восхитительное белое вино, фрукты и сладости. – А где же йо-хо-хо и бутылка рома?

– Фобурдон! – усмехнулась Фемида, предвкушая самую прекрасную ночь в своей жизни. – Неужели ты пьёшь ром?

– Попугаи не пьют, они дегустир-р-р-руют! – заявил Пипидастр, закидывая себе в клюв аппетитную вишенку, украшавшую собой торт.

Фемида остановилась в нерешительности, оглядываясь по сторонам. Локи нигде не было видно, но он словно незримо присутствовал здесь. Неужели не решится показаться ей на глаза?! Конечно, за то, что он сделал, его следовало бы наказать, но Фемида, наверное, в первый раз в жизни обнаружила, что Меч Закона не формируется в её руке, как это случалось ранее всякий раз, когда она оказывалась рядом с преступником: налицо сбой божественного предназначения. Непорядок! Хорошо, что об этом никто не знает! Впрочем, сейчас Фемида была даже рада возможной утрате своей способности. Иногда она завидовала простым людям, не обременённым даром и долгом, характерными для всех высших сущностей.

Думая так, она вдруг заметила, что стул отодвинулся сам собой, словно приглашая её сесть, а попугаю, намеревавшемуся поживиться фруктами, прямо в лоб прилетела косточка от вишни, словно намёк не распускать клюв. Фемида опустилась на стул, заметив, что бокал сам собой наполнилсякрасным вином, а на тарелке появилось несколько фруктов, которые издревле считались афродизиаками. На Олимпе монополия на производство афродизиаков принадлежала Зевсу, который создал первый из них, в гневе превратив свою любовницу в артишок. Поэтому Фемида ненавидела артишоки, но фруктами занималась другая компания, их можно было смело вкушать. Тот из них, что оказался у неё на тарелке, был ей незнаком, но Фобурдон, знавший толк в экзотике, быстро определил, что это.

– Дур-р-р-р-риан! – закричал он. – Самый неоднозначный фр-р-р-рукт на свете! Дур-р-р-рит голову женщинам! Его можно любить или ненавидеть, но равнодушным он не оставит никого!

Как это похоже на Локи! Фемида усмехнулась, подивившись такому совпадению, а потом осторожно подняла маленький кусочек спелой жёлтой мякоти и отправила в рот. Когда до её мозга дошёл мощный импульс божественно-сладкого, кремового и невыразимо приятного вкуса, недалеко от стола вдруг вспыхнул яркими огнями небольшой подиум, на котором появился организатор всего этого романтического беспорядка.