Книга Лыцарь + Драконтесса =?, страница 43 – Маргарита Преображенская

Веня пообещал, и его челюсть буквально отпала от удивления, когда он услышал насмешливое:

– Тогда всё просто: ты – мой сын, хотя и уродился явно не в папочку!

От неожиданности Веня поперхнулся воздухом и закашлялся, покраснев от натуги.

–Надеюсь, это от радости, но так не пойдёт! – смеясь, сказал Локи, слегка осенив голову сына всплеском своего мерцания, после чего юрлыцарю сразу полегчало.

– Эти ваши…ёшкины шуточки! – пробормотал Веня, с трудом пытаясь осознать услышанное.

– Ну, во-первых, не ёшкины, а ётунские! – заметил Локи, – а во-вторых, это вовсе не шутки! В кои-то веки сказал правду, и сразу все начинают задыхаться! Получается, я столько народу своей ложью спас, даже самому страшно!

Когда состояние шока после услышанного слегка развеялось, Веня принялся сопоставлять факты. Апалал говорил ему, что хотя бы один из его родителей относится к так называемым «высшим», к богам, стало быть, и у Вени не было оснований не верить советнику. К тому же дар владеть огнём Веня мог унаследовать от этого рыжего обманщика и насмешника – бога огня и коварства Локи: то, как тот виртуозно жонглировал сгустками пламени, говорило само за себя. Так что же, броситься к нему с криками: «Папа, папа!»? Веня исподлобья взглянул на своего собеседника.

– А кто моя мать?

Локи усмехнулся и снова отхлебнул из фляги, а потом выдал очередное поэтическое заявление:

– Шарфом почему обвязан лик Фемиды, взор маня?

Эта дама оба глаза положила на меня!

Не в ущерб своей работе, справедлива и горда.

Все ушами любят тёти. Слеповата? Не беда.

Кажется, поэтический градус имел тенденцию к повышению, постепенно развязывая язык Локи. В то, что матерью Вени могла быть древнегреческая богиня правосудия, ему верилось более легко, чем в отцовство бога обмана. У Недозреловабыла врождённая тяга к справедливости, из-за которой он и ударился в юриспруденцию.

– Как же это вы её…? – начал Веня, думая о том, что Фемида и Локи совсем не пара, хотя противоположности часто притягиваются. – И зачем?

– Обаял? – подмигнул ему «гадский папа».

– Ну да… – пожал плечами Недозрелов, всё ещё не до конца поверив в услышанное.

– Долгая это история! – хмыкнул Локи. – Ну, да ладно, расскажу, чтобы сформировать в тебе правильное понимание твоего места в ветвях генеалогического древа моей плодовитости.

«Гадский папа» выпустил из пальцев левой руки несколько мерцающих струй, нарисовав в воздухе схему Вениной родословной. Древо получилось внушительное, а сам Недозрелов обозначался на нём в виде неспелого яблока, бок которого украшало фото с надписью на древнескандинавский манер «Веннинг сын Локи». Кроме него, с ветви свисало ещё несколько плодов, включая червивые и гнилые.

Веня обратил внимание на чёрное яблоко, на котором красовалось фото эффектной сине-красной дамы, подписанное «Хель из Хельхейма дочь Локи», а от него простиралась пунктирная линия к червивому плоду с надписью «Нидхёгг приёмный сын Хель из Хельхейма». Где-то в углу висела серо-буро-малиновая груша, на которой под изображением ржущей конской головы значилось «Слейпнир», а ещё дальше произрастали два экзотических фрукта неизвестного типа с фото мощного змея по имени «Ёрмунганд» и волка, называемого «Фенрир».

– Это тоже ваши дети?! – поразился Веня, вопросительно взглянув на Локи.