Книга Я попала в Запендю!, страница 35 – Маргарита Преображенская

Я приосанилась, обозрев гридницу. Неожиданный результат в виде урожая приглашений на свидание меня очень развеселил, впрочем, как и сами рисунки. Первый явно принадлежал Ванадию, о чём свидетельствовал красивый замысловатый вензель внизу листа, а второй дошёл до меня без подписи, но вычислить художника, как мне казалось, не составит труда. Правда, для этого надо было рассмотретьвсе остальные рисунки.

С прочих кусков бересты на меня то доверчиво, то злобно, то высокомерно взирали крылатые зайцы и лисы, грозный сумчатый ёж со стрелами вместо игл, собаки с павлиньими хвостами; был и страшный медведь с передними лапами в форме палиц, вставший на дыбы, и даже трехголовая стрекоза в лаптях, носившая кокетливое имя «Стрекозёломодав», которую нарисовал гонец по подробному описанию, полученному от Змея Горыныча. В общем, работы хватило бы на целое психоневрологическое отделение.

Но заняться анализом или даже просто решить, что делать дальше, во время трапезы было совершенно невозможно: во-первых, мой пристальный интерес к кускам бересты мог показаться подозрительным (баюны и так не сводили с меня своих зорких глаз), во-вторых, в гриднице начались танцы, а если быть совсем точной, то перепляс под гусли и балалайку, перемежавшийся пением частушек, и это невинное с виду занятие грозило мне срывом всей бурной бабояговской деятельности.

Женщины (в гриднице были только я и княжна) оказались в остром дефиците. Гориславу никто не смел пригласить на танец по причине высокого происхождения, поэтому, когда Яробор эффектно приблизился к столу и поклонился, мне пришлось отдуваться за двоих. Для этого потребовалось срочно вспомнить занятия в фольклорной студии, которые я посещала в детстве. Не Бог весть что, но всё же лучше, чем ничего! Может, и удастся сойти за свою и не вызвать подозрений! Оказалось, что костяной ногой очень хорошо отстукивать двойные дроби, легко рассыпавшиеся по гладкому полу. В этой безудержной пляске было что-то огневое, разухабистое и родное. От избытка чувств хотелось взмахнуть платком, как когда-то Василиса Прекрасная, но я воздержалась, вспомнив какой эффект был от рушника, однако всё-таки рискнула спеть несколько частушек, приведших в восторг веселящуюся общественность. А заключительная припевка имела все шансы передаваться из уст в уста и пережить свою исполнительницу:

«Шёл по лесу мерин сивый,

Звёзды висли на суку.

На лицо я не красива,

Но харизмой завлеку!»

После этого даже орки пустились в пляс. Получалось это у них несколько неуклюже, причём Рагне Стигг лихо оттеснил воеводу, пожелав составить мне пару. Я заметила, что двигается он лучше других своих собратьев, мне даже показалось, что вроде как-то намеренно валяет дурака,хотя на самом деле мог бы дать фору самым главным плясунам.

По крайней мере присядка в его исполнении выглядела восхитительно, а уж частушка, исполненная басом, была просто выше всяких похвал:

«Глаз косит и боль в затылке –

Знак я слал условный милке:

То мигал ей так и сяк,

То затылком об косяк!»

Кажется, это была насмешка надо мной после нашего недавнего разговора, но я почему-то не могла сердиться на орка, а это был опасный признак: последний раз после вот такого же состояния я получила неразделённую любовь и много проблем. Сейчас же по ощущениям всё было гораздо серьёзнее, но в душе расцветала надежда на чудо, на ту самую сказку, о которой я мечтала. Никто из гостей (мне оставалось надеяться, что и сам Рагне Стигг) не заметил никаких эмоций у меня на лице. Пляска была в самом разгаре. Горислава, не выдержав величественного сидения на троне, тоже присоединилась к нам, вступая, будто пава, перед Дубыней.