Книга Я попала в Запендю!, страница 24 – Маргарита Преображенская

Провожать меня в покои, отведенные для гостей, вызвался сам княжий воевода – тот самый рыжий и надменный тип. Мы сначала шли молча, ощущая, как тишина жадно слушает звук наших шагов и звон кольчуги Яробора, а потом я решила использовать такой шанс.

– А что, воевода, давно ли княже задумал Гориславу за чужака замуж выдать? – спросила я, вроде как просто для того, чтобы поддержать разговор.

Мои слова неожиданно угодили на благодатную почву: видно Яробор сам был недоволен выбором князя.

– В одночасье решение поменял Володарь наш Светлый, – проворчал он. – Почитай, как подарок получил заморский, так и …

– Какой подарок? – перебила его я.

– Перстень драгоценный, – нехотя буркнул Яробор.

«Дочь на перстень променял что ли?!» – подумала я, вспомнив, как холодно и остро сверкали глазки у паука с перстня. Да не может быть такого! Как вариант у князя стало прогрессировать какое-то психическое нарушение, например, раздвоение личности. Княжение – работа тяжёлая, там и рассудок мог запросто помутиться. Или перстень какой-то особенный?

– Зря ты к нам явилась, Баба Яга! – неожиданно процедил сквозь зубы воевода, метнув на меня взгляд помрачнее волчьего, так что я сразу поняла Гориславу. – Без тебя всё бы уладили, только время потеряешь да горя себе лишнего наживёшь. Шла бы ты… обратно в свой лес, грибы солить!

Вот это посыл! Судя по тому, как княжеский воевода попытался оттеснить меня к стене, это была угроза. Сейчас рыжий красавец стоял совсем рядом, нависая надо мной громадой своего тела и положив руку на эфес меча, и зверски поблёскивал глазами. Я с интересом взглянула на Яробора. Вроде, на самоубийцу не похож. Ведь будь здесь настоящая Ягуня, уже давно б его взглядом испепелила, а то и ещё хуже: по его же совету в какой-нибудь мухомор превратила, засолила бы и съела, не подавившись.

– Ты, милок, говори да не заговаривайся, а то так насолю – мало не покажется! – тихо, строго и веско сказала я, решив поставить воеводу на место и отзеркалив его реакцию (думаю, что мои глаза тоже при этом сверкали довольно ярко).

После этих слов Яробор не отступил, но прежней разухабистости и враждебности в его взгляде поубавилось.

– Да, не пугай, Баба Яга! Без тебя здесь уже солено-пересолено, всем миром расхлебать не можем! – с горечью в голосе ответил он. –Прости, если груб показался: некогда мне нежности разводить, делом заниматься надо!

Кажется, его нападки на меня были следствием нервного срыва и попыткой проверить меня на прочность. Видно, с Ягой он общался редко и не представлял, с кем имеет дело.

– Да брось, воевода! Я не сержусь! Скажи лучше, какая напасть так думы твои печалит? – спросила я.

– Неспокойно вокруг! – хмуро взглянув на меня, ответил Яробор. – И дела странные творятся!

– А что именно странным показалось? – уточнила я.

– Да много чего, – уклончиво ответил Яробор. – Твари странные прилетают, тень по хоромам шастает, но самое главное не в этом. Я чувствую, что происходит что-то. Медленно, как лёд на реке весной: сначала не видно, что он ненадёжный, а как провалишься – поминай как звали!

Я собиралась расспросить Яробора получше, но в этот момент из темноты выбежал уже знакомый юнец, которого княжна послала за мною в лес; судя по наряду, он служил в младшей дружине.

– Воевода-батюшка, там наши снова тать поймали! Страшенный! – крикнул он.