Книга Я попала в Запендю!, страница 104 – Маргарита Преображенская

У леших всегда были свои специальные «примочки» для воздействия на всевозможную флору и фауну. Вот и теперь цветущие отростки корня зла обрели серьёзного противника в лице Велемудра. Леший не пытался разрубать их на куски или вырывать из земли, но от каждого мановения его руки и даже от взгляда розовые кусты начинали увядать и рассыпаться в пыль. Воронесса действовала гораздо более прямолинейно и предсказуемо, просто долбя металлическим клювом по стеблям в стиле обычных дятлов – способ куда менее действенный, но результативный. Глядя на них, так и хотелось крикнуть: «Ура! Знай наших!»

Правда, через секунду мой энтузиазм иссяк: на лешего было больно смотреть – настолько заметными и внушительными оказались воздействия искажений. Побеги его волос желтели и осыпались, по телу разрастались вкрапления плесени, – значит, полностью решить проблему с заражениемлеса ему не удалось. Велемудр мужественно сражался, но всё же не мог кардинально повлиять на постоянно увеличивающуюся армию: на смену рассыпавшимся в пыль вырастали новые шипастые паразиты, да и моя ворона тоже выбивалась из сил.

С таким же «успехом» продвигались дела и у Дубыни. Княжеская дружина, вернее, то, что от неё осталось в результате воздействия искажений Кадваладура, и мои беззубые воины, отражали одно нападение татей за другим, но победить не могли по той же причине: количественный перевес был на стороне противника. Тати, казалось, рождались из тёмного грозового неба, нависшего над княжескими хоромами, а запас заколдованных рушников был на исходе.

– Вот поэтому я и запустил формулу поиска, сразу же, как пришёл в этот мир, – пояснил Рагне Стигг, бесшумно подошедшей ко мне сзади. – Нужно найти и уничтожить корень. Он – средоточие силы искажений. Формула действует долго, зато точно укажет на нужное место.

– Когда же она сработает?! – нетерпеливо спросила я.

– Цикл поиска почти закончился, – сказал Рагне Стигг, дотронувшись до своей фирменной клыкообразной серьги.

Она мигала, как лампа на гирлянде, и я чуть не вскрикнула от волнения и неожиданности, когда в одно из таких миганий клык вдруг сгенерировал особенно яркий световой поток, словно мультимедийный проектор, отображая странную картинку на стене. Внимательно рассмотрев её, я поняла, что это схема княжеских хором, на которой пульсировала одна яркая точка.

– Он в погребе! – сделал вывод Рагне Стигг и добавил, решительно вскинув секиру: – Держись за мной!

Мы спустились в погреб, не встретив никаких препятствий, и я не знала, радоваться этому или, наоборот, впасть в подозрительность и задумчивость: не может всё складываться так легко, даже в сказке! В погребе царили холод и темнота, но самое удивительное было в том, что это помещение имело просто необъятные размеры. В нём легко поместилось бы несколько крупных стадионов.

– Искажения место подготовили, чтобы силы копить, – сказал Рагне Стигг, осторожно продвигаясь вперёд.

В кромешной темноте транслируемое изображение схемы княжеских хором, парившее на расстоянии метра от нас, выглядело нестерпимо ярким, а потому служило ещё и вместо фонаря, освещая нам путь, поэтому мы вовремя заметили тех, кто прятался за завесой мрака. Оказалось, что эти места простокишат зубастыми феями. Стремительно увеличиваясь в размерах, они мчались к нам, бешено молотя слюдяными крыльями, а их хищные взгляды не предвещали ничего хорошего. Рагне Стиг запустил свои самонаводящиеся дротики, уже однажды хорошо показавшие себя в схватке с феями на крыше, и тоже рванулся вперёд, расчищая путь тяжёлыми взмахами секиры. Это заставило фей с визгом разлететься в разные стороны и перестроиться для атаки: кажется, многие из них были готовы пожертвовать собой ради спасения корня. Интересно, что им пообещал за это Кадваладур? Будь у меня побольше времени, можно было бы провести разъяснительную беседу и попытаться переубедить этих вредных девиц, но счёт шёл на мгновения.