Книга Есть женщины в русских селеньях. Приключение I, страница 9 – Маргарита Преображенская

— Карнистир! — сказала Анкалимэ, указав на портрет, словно тот был живым. — Наследник дома Зари.

И я была просто поражена произошедшей с ней переменой. От гордой и вредной «змеищи» не осталось и следа! Это имя было произнесено с такой неизбывной нежностью и болью, что у меня сжалось сердце.

— И мой избранник! — добавила Анкалимэ с оттенком горечи в голосе.

При этих словах Кусимар аж соскользнул вниз от удивления, шлёпнувшись на вовремя подставленные мною ладони.

— Пока мой венценосный отец, Владыка Даркель-тейна, снедаемый жаждой подчинить себе всю тьму и сырость этих пещер, уходил на более глубокие уровни подземелий, я получила возможность увидеть настоящий свет, оставшись без постоянного контроля с его стороны, — даже не удостоив шишигана взглядом, продолжала Анкалимэ. — Яркое солнце опасно для чувствительных глаз дроу, поэтому я выходила на поверхность по вечерам, когда небо вспыхивало закатным огнём, и подолгу смотрела на лес и горы вдали, слушала пение птиц и шорохи ночи. Тогда я поняла, что мир за пределами пещер огромен и прекрасен! А однажды, когда закат был особенно алым, я повстречала его.

Анкалимэ взглянула на портрет зоревого эльфа и, тяжеловздохнув, опустила голову.

— Вот-те ж вам эльфачьи страсти! — взволнованно пискнул Кусимар, усевшись у меня на ладонях, словно зритель на спектакле.

— А папа, наверное, был против вашего союза? — осторожно спросила я, догадываясь обо всём.

— О союзе он не знает, — грустно усмехнувшись, сказала Анкалимэ. — Если бы узнал, меня бы уже не было в живых: правящие дома заботятся о чистоте крови.

— Дочь Владыки, а бесправнее простого шишигана! — абсолютно искренне изрёк Кусимар, а я почувствовала, что на мои ладони упало несколько горячих капель.

Похоже, история красавицы дроу заставила пузатого проказника прослезиться.

— Он узнал только о том, что я поднималась на поверхность, — Анкалимэ грустно усмехнулась. — Теперь на каждый выход из Даркель-тейна наложено заклятие испепеления, уничтожающее всех, у кого нет специального разрешения на перемещения за пределами города. А наши колдуны с твоим прибытием начали сложный ритуал, который навсегда запечатает подземелья. Уже наложены две печати, осталась третья — последняя.

«Ох, и припечатала бы я кому-то!» — подумала я, имея в виду втравившего меня во всё это шишигана, хотя я же сама согласилась, не подумав. Бестолочь! Кусимар виновато втянул голову в плечи, всей своей сгорбленной упитанной спиной показывая: «Оправдаю. Отслужу. Отстрадаю. Отсижу…» Ну как на такого сердиться?

— Единственный недостающий ингредиент для последней печати — зоревой эльф. Его должны принести в жертву вместе с кем-то из дроу — символ света и символ тьмы, образующие нерушимую печать. Поэтому я и сказала, что пойти со мной в твоих интересах. — К Анкалимэ снова вернулась прежняя решительность и властность, окружавшая её ореолом мрака. — Ты ведь не хочешь умереть, вала-тё Алинэн Акулинэль?

— Ну в ближайшей пятилетке не планирую, — сказала я. — А что?

Дело принимало серьёзный оборот. Можно даже сказать, что попала я, как кур во щи.

— И тебе, и мне необходимо выбраться из пещер, — продолжала гнуть свою линию красавица дроу. — Для этого нужно хорошо ориентироваться в подземных лабиринтах и знать, как обходить ловушки дозоров, что прекрасно умею я, но преодолеть заклятие испепеления, а тем более — печати защиты, мне не по силам. Для этого мне нужна помощь вала-тё — посланника бога.