Книга Тернистая звезда, страница 57 – Anevka

— Я его никуда и не пришивала! — моментально взвилась Астер, так сердито хмуря при этом брови, что у Сегоя отлегло от сердца. — Я не виновата, что он за мной как привязанный ходит! Подумаешь, поболтала с ним несколько раз! Да мало ли я с кем в жизни трепалась?! Это, в конце концов, не повод!

Стыдно признаться, но прямо сейчас никаких дел на техэтаже у неё не было. Астер банально пряталась от настойчивого поклонника. Грубить в ответ на витиеватые комплименты у неё не хватало твёрдости, ведь ничего особенно предосудительного Эжес не делал. Но особое внимание, которое он ей уделял, начало инженера тяготить.

— Чудненько! — схватил её за плечи Сегой. — А можешь то же самое Хэле теперь изложить? Можно в присутствии Налы. Да, с Налой даже лучше будет. Они ведь близкие подруги.

— Ч-что? — не поняла Астер, мало смыслившая в женских разговорах о любви.

— Да просто… — пустился в подробные объяснения белый священник, считавший, что на подобного рода интригах собаку съел. И не одну.

А уже на следующие бортовые сутки Эжес предоставил Астер весомый повод пылая возмущением ворваться в медблок, в котором задушевно шептались обе подруги, и шваркнуть о стол целой кипой исписанных бумажных листов.

— Нет, вы только полюбуйтесь, а! — воскликнула инженер, искренне радуясь возможности разделить с кем-то негодование. — Что он себе позволяет?

Эжес, как и подозревалДжегг, позволил себе целую поэму. Но не эпическую, как предполагал чёрный священник, а насквозь пронизанную чувственным лиризмом.

— «Мои времена года», — прочитала капитан красиво обрамлённое завитушками название поэмы.

— Она в четырёх частях, — пояснила Астер. — «Твои волосы», «Твои глаза», «Твои губы» и «Твои руки». Мои, в смысле. В общем, расчленёнка.

Заинтересованная Нала взяла часть про руки и погрузилась в чтение. Вопреки обещаниям Астер, никакой расчленёнкой там и не пахло, а пахло обычным спермотоксикозом.

— Хм… — Нала снова поправила свои несуществующие очки. — Мне кажется, у нас в последнее время перерасход очищенной воды случился из-за того, что Эжес на тебя в душе дрочит.

— О-о-о, за что? — Астер упала на кушетку лицом вниз. Ей тоже захотелось себя пожалеть.

Только Хэла молчала, скользя глазами по строчкам. Ничего прекраснее ей в жизни читать не приходилось. За что?! За что такое поклонение глупой маленькой Астер, которая даже не в состоянии его по достоинству оценить?

* * *

— Двенадцать, — руки давно уже начали предательски дрожать, но Джегг продолжал сгибать их нарочито плавно и медленно, следя, чтобы ноги составляли с торсом прямую линию, а стопы не расходились в стороны.

— Тринадцать, — подбородок поднялся над перекладиной турника с ощутимым трудом. Джегг решил, что ещё одно подтягивание вряд ли осилит — он и в лучшие-то времена до нормативов легионеров никогда не дотягивал. Поэтому повис на вытянутых руках и, прокачавшись напоследок несколько секунд вперёд-назад, разжал пальцы и спружинил о пол босыми ступнями.

Никогда он эти физкультурные упражнения колонии не любил. Предпочитал гармоничную, грациозную гимнастику аборигенов — аатма ка маарг. Она сама по себе — уже медитация и тренирует не столько физическую силу, сколько гибкость и общую выносливость тела. Но в тренажерном боксе под завязку забитым разными спортивными снарядами для аатма ка маарг банально недостаточно места. На этом корабле его нигде недостаточно.