Книга Тернистая звезда, страница 202 – Anevka

Ощущение ирреальности усилилось многократно. Должно быть, он лежит сейчас под капельницей, ловит отходняк после цепной проповеди. Странно только, что сон такой приятный — прежде только кошмары снились. Вот бы не просыпаться!

Мысль споткнулась, забуксовала. Нет-нет-нет, наоборот, он должен проснуться. Он обещал Астер. Настоящей Астер, сердито выговаривавшей непутёвому чёрному священнику перед проповедью. Он обещал, что всё будет хорошо. Что не свалится с сердечным приступом. Тогда он и сам в это верил. Чувствовал себя всемогущим. Был ли это самообман?

Его золотая ниточка, его путеводная звезда здесь. Руку протяни — можно коснуться её щеки. Но что, если это лишь мираж? А в реальности он валяется в госпитале, опутанный проводами и трубками, как бабочка паутиной?

Ресницы Астер дрогнули. Сладко потянувшись, она открыла глаза и пару секунд молча разглядывала мужчину, лежащего с ней в одной постели.

— Ты снова не в себе, да?

— Я… не уверен, — осторожно отозвался Джегг.

Он довольно давно уже полулежал, опираясь на локоть. И тот стал ощутимо затекать. Да и ехидная интонация Астер подействовала отрезвляюще. Может, это всё-таки реальность?

— О! Ты разговариваешь во время приступа! Что-то новое! — оживилась девушка и тоже привстала, разгораясь любопытством. — И что с тобой на этот раз не так? Слышишь голоса? Видишь призраков? Чувствуешь непреодолимой силы внутренний зов?

Джегг невольно усмехнулся, но Астер на улыбку не ответила, напротив, сердито сдвинула брови:

— Давай, колись уже! Мы тут не один час провалялись, я-то энергетическое бревно, мне псионические аномалии что машинное масло по тефлону, а вот с твоей гиперчувствительностью с такими вещами не шутят.

— О чём ты? — Джегг не понимал, что за псионические аномалии? Они ведь не на Чёрной кошке.

— Я о том, чтомне с тобой делать: в холодную воду совать опять, тащить в госпиталь, или?..

— Не надо, — прервал её Джегг, окончательно уверившийся в реальности происходящего: ощущение грядущего провала стало пронзительным до невозможности, разорвавшей в клочья все сомнения.

На поцелуй она ответила, но без страсти, как будто присматриваясь: «Что ещё выкинет этот ненормальный?»

Джегг изо всех сил старался демонстрировать нормальность. Нормальную реакцию влюблённого мужчины на присутствие предмета своих мечтаний и отсутствие на оном предмете какой-либо одежды. Но было непросто.

Прилежный ученик одной из лучших Бхарийских видьялай твёрдо усвоил принципы дисциплины «Семейное счастье». Однако с Астер в очередной раз всё шло не по плану.

Искусство лёгких касаний предписывало первым делом раскрепостить юную супругу, дабы она приняла и осознала собственное тело, перестала робеть перед мужем. Однако уроженка Норга без одежды чувствовала себя куда свободнее самого Джегга, выросшего на стыке двух культур, почитавших обнажённое тело до крайности неприличным во всех ситуациях, кроме отдельных таинств. Пускай священнодействие на брачном ложе к таким таинствам относилась. Вот только свадебные церемонии они с Астер пропустили. И даже неизвестно, проведут ли когда-нибудь. Согласится ли она, если он предложит? А, может, следует сделать это прямо сейчас?

Астер же с любопытством отметила, что лицо и кисти рук у Джегга заметно темнее остального тела. И, кажется, несколько светлее, чем при его появлении на корабле. Скорее всего, дело в многолетнем загаре, цепко взявшемся за естественный тон кожи, который принято было называть «кофе с молоком». Кофе с молоком Астер никогда не пила, кофе только на Терре выращивают. Но оттенок ей нравился.