Книга Тернистая звезда, страница 144 – Anevka

— Очень приятно познакомиться, — недаром его зовут Проповедник! С большой буквы. Голос у него такой, такой… всю жизнь, кажется, слушала бы. Чистый, глубокий и… такой, какой-то… что словами не выразить. Как будто с тобой Небо говорит. Или Море. Или… что-то внутри тебя. — Давайте сделаем так: вы с Айей сейчас пойдёте в сад и наберёте самых красивых цветов. Бореалу скажете — чёрный священник велел. А потом… со следующих стандартных суток будете… гербарий составлять. Да, гербарий — то, что нужно. Для начала, растения из этого сада. Отсортируйте на земные, местные и прочие. По каждому составьте справочную статью: систематика, особенности произрастания, специфические свойства. Возникнут вопросы — не бойтесь, задавайте.

Торри немедленно кивнула, а Айя замялась:

— М-милорд Джегг…

— Просто Джегг, — мягко поправил священник и ободряюще погладил её по плечу. — Да, Айя. Я слушаю.

— М-можно я снач-ч-чала уберу, н-ну то… — девушка страдальчески скосила глаза в сторону послужившего метательным снарядом подноса.

— Я сам уберу, — сказал Джегг, резко посерьёзнев. — Это моя оплошность, Айя, мне и с последствиями разбираться. Пожалуйста, не переживайте на этот счёт. — Он посмотрел Торри в глаза и добавил: — Вы обе.

И такой у него был взгляд… Торри чувствовала, как будто у неё сегодня особый день, как будто ей оцелота собственного подарили, или она по облакам из сладкой ваты прыгает, и колени от этого немного слабеют, а сердце бьётся быстро-быстро.

До цветника бежали бегом. А там, завернув за сарайчик, который из окон флигеля уже и не видно, Айя прижалась спиной к дощатой стене, присела на корточки, закрыла лицо руками и то ли зарыдала, то ли рассмеялась — Торри и не разобрала сразу, поэтому опустилась рядом прямо на шлифованный камень дорожки.

— Айя! Ну ты чего? Ну?! Он не такой и страшный! И, вроде бы, не сердится.

Подружка отчаянно замотала головой, плечи продолжали нервно вздрагивать.

— Не страшный, — наконец, смогла выговорить Айя. — Он… он знаешь, как сахарный принц. Знаешь, такой, из лавки на Хрустальной улице?

Торри сразу поняла, что Айя имеет в виду, кивнула:

— Ага. Сладкий, так бы и лизнула. Но хрупкий — прикоснуться страшно. И ещё… немного волшебный.И… — Торри с сожалением вздохнула, — сразу понятно, что он не для тебя.

* * *

Пол Джегг вытер самой цветастой рубашкой из тех, что нашёл в гардеробной. Одна из тарелок упала удачно — внушительный кус то ли копчёного, то ли вяленого мяса удалось спасти. А вот соусы расплескались по полу прихотливым шедевром абстракционизма.

Уборкой священник занимался с подобающим сану смирением: летающий поднос — весьма умеренная епитимья за преступное легкомыслие. Это же надо было забыться настолько, чтоб посторонних собственными размышлениями зацепить! Бедную Айю обуяло возмущение — ради чего она, умница, красавица, зеница ока любящих родителей, в послушничестве вместо того, чтоб премудрости белого служения осваивать, какому-то залётному чёрному прислуживает? Она ведь на госпитальерку хотела выучиться — людям помогать, душевные раны лечить, а вместо этого официантку из себя изображает.

Что ж, возмущение девушки Джегг разделял: уклад Священной Миссии Большого Пса Ориона достаточно сильно отклонился от канонического, чтобы почти вплотную граничить с ересью. Следовательно, нужно привести в порядок этот конклав. Но начинать в таких случаях проповеднику следует с себя.