Книга Невеста дома Доустер, страница 92 – Тина Солнечная

Он целовал меня так, будто пытался выпить до дна, будто боялся, что я исчезну. И я отвечала ему с тем же безумием — не думая, не сдерживаясь. Никакого холода, никакой осторожности, толькожар и жадность.

Он оторвался от моих губ лишь на мгновение — глотнуть воздуха, провести ладонью по моей щеке, и снова впился в поцелуй, более глубокий, почти отчаянный. Магия вокруг нас пульсировала, будто дышала вместе с нами. Одеяло соскользнуло с плеч, волосы спутались, пальцы запутались в его рубашке.

Ничего святого, ничего разумного — только желание, сжигающее всё остальное. Страсть, такая сильная, что от неё дрожала сама комната. Я слышала, как он выдыхает моё имя, и каждый раз этот шёпот отзывался внизу живота вспышкой жара.

Он притянул меня ближе, до хруста, до боли, но я не хотела ни свободы, ни воздуха. Хотела только этого безумия — его губ, его рук, этой силы, от которой мир рушился и складывался заново.

Искры вспыхнули вокруг нас, золотые, живые, осыпая всё светом, как дождь, и я не знала — это он горит или я.

Он оторвался от моих губ, дыхание рваное, горячее, глаза — почти звериные, расплавленные тем золотым светом, который ещё дрожал в воздухе после магической вспышки. Его пальцы всё ещё держали моё лицо, будто боялись отпустить, и голос сорвался хрипло:

— Будет слишком быстро, если я не остановлюсь на первом поцелуе?

Губы горели, грудь ходила часто, будто сердце не успевало за желаниями тела. Он смотрел прямо в глаза, не мигая — и в этом взгляде было столько желания, что даже дыхание стало обжигающим.

— Тебе всё ещё нужна моя девственность? — выдохнула я, чуть улыбнувшись.

Он усмехнулся в ответ.

— Мне нужна ты, Мишель. Вся.

И прежде чем я успела что-то сказать, он вновь накрыл мои губы. Поцелуй был другим — без остатка, без границ. Мир рухнул, растворился, остались только его руки, его дыхание, этот жар, от которого невозможно было укрыться.

Он притянул меня ближе, пальцы скользнули по шее, по спине, вниз — туда, где кожа уже горела от ожидания. Я прижалась к нему, чувствуя, как его сердце бьётся в унисон с моим, и в голове не осталось ничего, кроме этого ритма. Думать было невозможно. Желание стало стихией — сильной, беспощадной, сметающей всё на пути.

Магия снова шевельнулась, тонкая, золотая, как дыхание между кожей. Она не вспыхивала, не бушевала — просто дышала вместе с нами, будто сама ночь подстраивалась под наш ритм.

Его губы двигались по моей шее, ключицам, а я ловила каждое прикосновение,будто оно было последним.

Платье слетело с меня так легко и незаметно, что я поняла это только тогда, когда его губы вобрали мой сосок, посылая обжигающие волны возбуждения по телу. Я застонала, выгибаясь ему навстречу и позволяя и дальше ласкать меня руками и губами. Он снова притянул меня к себе, и на этот раз между нами уже не было ни расстояния, ни сомнений. Всё происходило будто само собой — естественно, неотвратимо. Мы тонули друг в друге, в магии, в жаре, от которого дрожали стены.

— Мишель… — шептали его губы, покрывая мое тело поцелуями. — Ты станешь моей женой, девочка?

— Да, — шепчут мои губы и сразу же оказываются во власти мужского желания. Он несдержанно целует, устраиваясь у меня между ног. Напряжение между нами запредельное и я с трудом верю, что в этом доме кто-то доведет начатое до конца.