Книга Невеста дома Доустер, страница 30 – Тина Солнечная

— «Учтён», но не он будет незначителен, — тихо, но колко уточняет Сайлас.

— Да, — подтверждаю. — Решение моё. Ответственность тоже.

Тишина натягивается, как тетива. Я перекладываю по столу пепельный кинжал из коллекции: холодный металл обжигает ладонь — хорошее напоминание, что мягкость здесь — роскошь, которую нельзя путать со слабостью.

Братья расходятся после коротких кивков. Когда дверь за последним закрывается, остаюсь наедине с собой. Что же за сюрпризы ты приготовила нам еще, маленькая Мишель.

Мишель

Проснулась я от лёгкого прикосновения к плечу. Надо мной склонилась служанка, привычно склонив голову.

— Госпожа, через час завтрак. Вам пора вставать.

Я удивлённо моргнула, но улыбнулась. Наконец-то! Кажется, вчерашний разговор дошёл до адресата. — Спасибо, Лиан, — ответила я мягко.

Утро сложилось удачным: быстро умылась, привела волосы в порядок, надела платье, в котором было удобно. В итоге, когда посмотрела на часы, оказалось, что до завтрака ещё оставалось полчаса.

Сидеть в комнате? Ни за что.

Я вышла и направилась к конюшням, вернее — туда, где обычно выгуливали лошадей. Хотелось просто полюбоваться животными. Лиан молча следовала за мной — тихая тень.

Солнце уже поднялось, и свежий воздух был напоён запахом росы и травы. Когда мы свернули за угол, я остановилась.

В поле передо мной гарцевала белоснежная лошадь. Она двигалась грациозно, с тем холодным великолепием, которое всегда завораживает: каждая линия, каждый поворот шеи был совершенством.

На её спине сидел Элиан.

Высокий, прямой, с развевающимися белыми волосами, он казался продолжением своей кобылы. Мужчина и животное — одно целое. Оба — белые, холодные, гордые. Если Варен был силой, а Торас — огнём жизни, то Элиан был чистым льдом, статуей, ожившей на глазах.

Я не могла оторвать взгляда. В этом было что-то завораживающее: хрупкость света и беспощадность льда, соединившиеся в человеке и его коне.

Лиан переминалась рядом, но я жестом велела ей молчать.

Элиан меня не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Он был целиком сосредоточен на движении: управлял конём легко, почти незаметно, но лошадь слушалась идеально.

Идеальная пара, холодная, как лёд. Смотрится красиво, но тронь — и обожжёшься морозом.

Налюбовавшись ледяной картиной “Элиан и белая кобыла”, я уже хотела уйти. Сделала шаг назад, но рядом раздался лёгкий смешок.

— Доброе утро, Мишель, — раздался знакомый голос.

Я обернулась — и увидела Тораса. Как всегда, улыбка до самых глаз, золотые волосы рассыпаны по плечам. Он взял мою руку и коснулся её губами. Лёгкий поцелуй, тёплый и солнечный и опять в запястье.

— Как ты спала?

— Отлично, — улыбнулась я. — А ты?

— Я? — он развёл руками. — Я вообще редко плохо сплю. Может, потому что сплюодин.

Я рассмеялась, а он наклонил голову чуть ближе. — Значит, ты любуешься моим братом?

Я не стала отрицать. — Да. Он, может, и не самый приятный в общении, но на коне выглядит чудесно.

Торас залился смехом — звонким, настоящим. — Справедливо. Но я буду рад, если ты понаблюдаешь и за тем, как езжу я. А лучше… я могу покатать тебя.

Я покачала головой. — Предпочитаю карету.

— С каретой ты никогда не узнаешь, что такое настоящая свобода, — сказал он чуть тише. — Но со мной ты будешь в безопасности.

Я прищурилась, не зная, дразнит он или говорит серьёзно. Но Торас уже предложил локоть и повёл меня к замку.