Книга Святые и Убийцы, страница 97 – Фэя Моран

Я сижу на скале, глядя вниз, на светящиеся реки и детально прокручиваю в голове прошлый разговор с Дарки.

Вот, что он мне тогда рассказал.

А я с большим рвением постаралась во всё это поверить. Он говорил очень складно, уверенно, во всех деталях. Не поверить было бы сложно.

Я держу в руке оставленное моими родителями послание и снова перечитываю его, пытаясь понять значение этих слов. Дарки сказал, что папа с мамой были уверены в том, что смысл станет мне ясен. Но я считаю, что они ошиблись. Во всяком случае, пока.

Из лукаУбийцы стреляют не хуже Охотников.

По крайней мере, к такому выводу я прихожу, когда спустя некоторое время Дарки ведёт меня к удлинённому туннелю, холодные стены которого оснащены факелами, а выстроившись в ряд, несколько юношей и девушек целятся стрелами в движущиеся мишени, повторяющие фигуры людей и монстров. Они стреляют быстро и очень ловко, будто бы совсем и не следя за движением своих целей. На них чёрные одежды с серебряными узорами, выполненными будто из настоящего серебра.

– Знакомься с моими друзьями, – почти торжественно объявляет Дарки.

На меня поворачивают головы все шестеро – четыре юноши и две девушки. Я заранее уже знаю, что вряд ли запомню их имена и лица. Да и может не придётся вовсе.

– А это великая Нура Дарвиш? – спрашивает один из парней – его волосы цветом походят на мох, такие же зелёные.

– Я никакая не великая, – морща нос, говорю я, смущаясь тому, как он меня назвал.

– Твои родители вызывают восхищение долгие годы у каждого из нас, – продолжает он. – Все мы очень благодарны им, так что готовы склонить головы перед их дочерью.

– Не нужно склонять передо мной головы.

Парень улыбается, кивая мне.

– Сколько времени существует ваше движение? – спрашиваю я Дарки.

– Больше ста лет, – отвечает он, а потом гордо добавляет: – Я знал твоих родителей личнобольшую часть этого времени.

У меня расширяются глаза от услышанной цифры. Я растерянно перевожу взгляд на Дарки и, не скрывая удивления, произношу:

– Ты, вероятно, ошибся. Это невозможно.

У него вдруг забегали глаза, а тот зеленоволосый юноша разражается хохотом, а потом подначивает своего друга:

– Язык твой – враг твой.

– Нура, я не говорил тебе ничего, – нервно улыбается Дарки, но именно этим сильнее разжигает моё любопытство.

– Что всё это значит?

Он прикусывает губу, переглядывается с остальными Убийцами, находящимися здесь. Зеленоволосый парень хлопает его по плечу, говоря:

– Вот же тебе достанется от Сэнаха.

– Не достанется, – закатывает глаза Дарки. – Может быть, ей можно об этом знать?

– А про тебя ей знать тоже можно?

Убийце затыкают рот и шикают:

– Молчи! Ты делаешь лишь хуже.

Я терплю только по той причине, что терпению учат в Школе Первого Охотника, и я достаточно поднабралассь этого. Однако совсем скоро мне придётсявытаскивать ответы силком.

– Что я ещё должна знать? – спрашиваю я. – Если есть что сказать, говорите сразу. Незачем оставлять меня в неведении. Оно было моим спутником всю мою жизнь, как оказалось.

Дарки смотрит на меня сочувствующим взглядом, и я не совсем понимаю, к чему это: к тому, что он соболезнует моей утрате, или просто жалеет меня как маленькую девочку, которая жила в тумане.

– Сперва поговорим об этом с Сэнахом. Он наш лидер. Мы не ведём лишних разговоров без его разрешения.