Книга Святые и Убийцы, страница 201 – Фэя Моран

Мы первые.

Или детёныши не в счёт?

– Как такое возможно? – спрашивает Керан, мотая головой. – Это… невозможно…

Он опускает взгляд на мою ногу и опускается на колени, чтобы, видимо, взглянуть на рану. При этом не перестаёт бормотать:

– Это невозможно, Нура… Этого не может просто быть. Это какое-то…

– Керан, – произношу я, одёргивая ногу. – Я сама.

Мне не хочется, чтобы он видел голые участки моей ноги. Притом, что рана не такая уж и значительная. Всего лишь царапина. Вполне справлюсь самостоятельно.

Керан кивает и поднимается. Затем, наклонившись, он одними руками вырывает небольшой кусочек со своей штанины.

– Держи.

Я принимаю оторванную ткань и благодарю его.

Была бы у меня целебная мазь Лекарей, я бы избавилась от раны, и та даже не оставила бы следа.

Керан отворачивается, дав мне возможность взглянуть на царапину. Я приподнимаю промокшую в одном месте штанину, прилипшую к коже. Задев царапину, ощущаю кольнувшую боль, и непроизвольно испускаю шипение сквозь зубы. В пещере темно, но благодаря некоторому свету я вижу полоску тёмно-красного цвета на своей белой коже. Действительно похоже на то, будто я поцарапалась о край какого-нибудь камня.

– Что там? – спрашивает Керан, продолжая стоять ко мне спиной.

– Ничего серьёзного. Просто царапина.

– Ты уверена?

– Да. Всё в порядке.

Я опускаю штанину и плотно обматываю рануполученным куском ткани, туго завязав концы. Встаю и снова размышляю о произошедшем. Наверное, это не выходит из головы и у Керана.

– Всё, – осведомляю его я, и он оборачивается.

На лице, кажется, проступает волнение и озабоченность. И, может, всё ещё полное непонимание, отрицание, неверие и смятение.

Прохожу вглубь пещеры и плюхаюсь обратно на холодную землю. Здесь по-прежнему пахнет сырым камнем, а снаружи доносится шум волн и… пищание детёнышей. Мне боязно смотреть на выход из пещеры снова. Вдруг он снова появится? Может, он ушёл, чтобы позвать своих братьев или сестёр?

Но пока никто из них не возвращается.

Я потираю виски от усталости. Голова разрывается.

Должен быть выход. Потому что он всегда есть. Осталось только найти его.

Я вспоминаю голос Мистлока, явившегося ко мне во сне. Может, то был не сон, а мост между двумя мирами – Живым и Мёртвым. Шиэнновцы вечно рассказывают о них легенды, любят превращать все эти истории в сказки, которые затем рассказывают своим детям перед сном.

«Твои родители одарили вас с Дарки силой».

Он сказал нечто похожее.

Пытаюсь вспомнить рассказы Сэнаха о моих родителях, затем прокручиваю в голове всё, что вообще о них слышала.

Хилларк незадолго до своей смерти сказал, что видел, как мои родители говорили с чудищами в Луну нападения сирда на Бофру. Тогда я не придала особого значения этим бредням, но… что, если они имеют какой-то смысл? Хилларк горел желанием жениться на мне, потому что «владеть мной всё равно что владеть огромной силой». Что он имел ввиду?

Попытавшись отложить эти мысли, я приступаю к другим. К тем, что крутятся вокруг записки, оставленной мне родителями.

«Наша кровь – кровь наших детей»,– вспоминаю я. —«Наша кровь подчиняет, заглушает и спасает».

Эти фразы кажутся бредом сумасшедшего на первый, второй, третий взгляд. Словно просто набор бессвязных слов.

Но копаясь в этом глубже, постепенно я вспоминаю ещё кое-что. Название яда, подчиняющеголюдей.