Книга Святые и Убийцы, страница 174 – Фэя Моран

– Но и оставлять его одного мы тоже не можем.

– И что мы будем делать в случае нападения? Главное оружие Мистлока – заболтать человека до смерти. Будем придерживаться этой стратегии по прилёте в Лес Мертвецов?

Керан едва слышно смеётся, серьёзный настрой куда-то вдруг испаряется:

– Его болтовня и недовольства любого погубят. По мне так это страшная сила, и не стоит её недооценивать, прелесть.

Недоверчиво прищурившись, я скрещиваю на груди руки.

Керан вздыхает и сдаётся под напором моего пристального взгляда.

– Если хочешь, я могу добраться до Леса один, собрать воды с кровавых рек и вернуться прежде, чем Мистлок успеет придумать очередную тему для бесконечного разговора.

Никуда я не пущу тебя одного!

– Ещё варианты? – настаиваю я.

– Вы летите со мной.

– Пожалуй, так и сделаем. – Обернувшись, я бросаю Мистлоку: – Летим в Лес Мертвецов. Сальшан никуда не денется.

– Опять, – недовольно бурчит Мистлок в ответ, окидывая бедную Тучу полным отвращения взглядом. Думаю, если бы она понимала, сколько в её сторону летит неприязни со стороны младшего брата её хозяина, она давно попыталась бы хотя бы отгрызть ему голову.

Я залезаю на макарта и крепко цепляюсь за талию Керана, закрепив руки в замок. Мне как будто становится привычнее сидеть к нему так близко с каждой Луной всё больше и больше. Но я надеюсь, что не привыкну к этому. Не хватало мне потерять голову до той степени, что все вокруг обо всём догадаются.

Керан, скользнув – случайно или нет, не знаю, – рукой по моей ладони, хватается за поводья своего питомца и приказывает ей взмыть вверх. Туча послушно взмахивает крыльями, сперва придерживаясь небольшой высоты, чтобы не выдать себя, затем резко отталкивается вверх.

Лес Мертвецов находится к югу от Перии и к востоку от недалеко расположенного Лирнагора, в котором нам уже однажды не посчастливилось побывать. Я никогда не забуду то, что происходило внутри меня, когда Микаэль ранил Керана. Тогда мне казалось, что я его потеряла. Навсегда.

Уж лучше самой умереть, чем испытать нечто подобное снова.

Мы подлетаем к Лесу, залитому лунным светом, и приземляемся ближе к протекающей вдоль замёрзших деревьев красной реке. Здесь холоднее, чем в других местах, и, может, это обусловлено тем, что Лес Мертвецов находится недалеко от вечно ледяного Лирнагора. Деревья с чёрной корой напоминают костлявые пальцы, тянущиеся к свинцовому небу. Их ветки, унизанные сосульками, изломанными линиями рисуются на фоне заснеженных елей.

Под ногами тут и там хрустит снег, перемешанный багряными листьями.

Местные любят придумывать легенды и сказки касательно этих мест. Чаще всего реку обозначают кровью умирающей от действий перийцев, разжигающих огни в Перии, земли. Большинство богов народа Шиэнны связаны с землёй, являются её покровителями, а значит «вдыхают часть своейдуши» в неё, так что многие и в самом деле верят, что она может рыдать, испытывать боль, мучиться, как живое существо.

Я осторожно сползаю со спины Тучи, и зверь выдыхает мощный поток горячего воздуха, который сопровождается громким шипением. Керан гладит макарта по чешуйчатой шее и, вытащив из сумки кусок сырого мяса, даёт ему полакомиться.

– Здесь даже пахнетсмертью, – говорю я, с интересом разглядывая текущую реку.

Кроваво-красная вода не бурлит, не пенится волнами, а медленно, почти лениво ползёт между сугробами, словно зияющая рана самой Шиэнны, что делает легенду о Плачущей земле более правдоподобной.