Книга Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина, страница 91 – Алиса Чернышова

Не мне. Никогда — мне.

Что, возможно, к лучшему.

— Тут мы подходим к тонкому моменту. Я могу попробовать тебе помочь, но не могу ничего обещать. Потому что это как раз одна из самых индивидуальных практик. Даже с учителем, даже с внешней помощью… если ты недостаточно развит внутренне, если тело и разум не готовы, ты не сможешь туда войти, сколько не бейся, каких проводников не ищи. Ты должен достигнуть определённого уровня культивации… то есть, магии, на котором твоё энергетическое тело определяет форму физического. Но и это не всё, сечёшь? Ещё ты должен обладать достаточным уровнем свободы, безразличия и осознания…

Рука на моём горле разжалась. Я шлёпнулся на пол и мысленно порадовался способности котов падать на лапы: то, что в человеческом теле достигается упорными тренировками, у хвостатых халявщиков выходит само по себе.

— Ты знаешь, о чём говоришь, — резюмировал библиотекарь.

— Знаю, конечно! Как же не знать?

— И ты упоминал о проводнике.

— Я могу найти одного такого для тебя, — в крайнем случае правда могу, хотя от этого конкретного кадра постараюсь избавиться до того, как придётся её с ним знакомить…

И в любом случае — не раньше, чем я буду уверен, что смогу её защитить.

— Но себя ты не предлагаешь.

— Я никогда не был способен путешествовать за границы мира… То есть, по своей инициативе, — так-то вообще моё путешествие в Вечный Лес, а потом и в этот мир, вполне может засчитаться за Опыт Великого Путешествия, о котором так любит говорить тётушка. Количество тех, кто при жизни удостоен чести путешествия в Вечный Лес, вообще весьма ограниченно, это считается великой привилегией…

Если я, конечно, считаюсь живым, а не мёртвым.

И это довольно тонкий вопрос, нивелирующий мою учительскую ценность.

Серьёзно, а умер я или нет? Ведь, если подумать, превращение в дух — это разновидность смерти. Но что тогда с моим телом?!

— Сраная теоретическая магия и её противоречия!..

Тихий смешок вырвал меня из задумчивости. Я что, сказал последнее вслух?..

— Забавный котик, — сказал библиотекарь, — быть может, ты и способен на самом деле что-то знать. Но не думай, что я отпущу тебя без клятвы. У тебя выбор: ты или умрёшь здесь и сейчас, или принесёшь мне клятву, что обучишь меня всему, что знаешь.

Я возвёл глаза к потолку.

— Если хочешь у меня учиться, лови первый урок: думай над формулировками, прежде чем брякать что-нибудь вслух! Всему, что знаю? Парень, мне триста лет. Я задолбусь учить тебя всему, что знаю, и в любом случае не преуспею. Тогда проще сразу сдохнуть, чем выполнять “всё, что я знаю” условие… Тебе придётся очертить в формулировке конкретные границы. И, опять же, это развлечение должно быть на пользу нам обоим, иначе я отказываюсь. И да, ты можешь мне угрожать, конечно, но что-то мне подсказывает, что моё убийство и неизбежный скандал с пропавшим фамильяром не пойдёт тебе на пользу…

Библиотекарь ласково улыбнулся:

— Ну, в крайнем случае, я могу содрать с тебя кожу и украсть твою жизнь.

— Удачи с этим, — хмыкнул я. — Если ты не научишься великому искусству “договариваться ко взаимной выгоде”, тебе и сотня украденных жизней не поможет.

Парень помедлил.

Я рассматривал его искоса, размышляя.

Кто он такой — или что он такое? У меня нет на этот счёт даже толковых теорий. Некая хищная тварь? Но он очень разумен для твари, и от него не разит неконтролируемой тьмой. Очень старая и опытная хищная тварь? Но мальчишка ощущается слишком юным. Это сквозит во всём, начиная от манеры речи заканчивая формулировками.Может ли и это быть притворством? В теории да, просто потому что в теории всё что угодно всегда может быть. На практике… Ну, даже Лит-тир, лучший из мне известных актёров, не смог бы так сыграть юность. И с чем же это меня оставляет, хотел бы я знать?..