Онлайн книга «Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина»
|
И, если всё так, то под “истинной любовью” этот очеловеченный кусок меха почти наверняка подразумевает удачное замужество. И, хоть я и не так хорош в высоком искусстве политических браков, как первая жена, всё же достойного жениха своей ведьмовской личинке для конкурса подогнать смогу. Можно даже того самого “его”, чтобы формально запрос о “любви” был удовлетворён. Потом найду, как отвадить. Другой вопрос, если развлечение проводит кто-то из божественных хозяев мехового коврика, высших духов или прочих подобных существ. Эти могут иметь свои критерии отбора, и что они считают истинной любовью, одной бездне ведомо. Тут же вот какая проблема: любовь — это тебе не архитектура или другая точная наука. Адекватных критериев нет. Какая любовь истинней другой? Соответственно, у каждого первого человека (и прочего разумного, даже духа или бога) своя трактовка. Так что нужно разбираться, кто автор сего веселья, а потом решать… Шурх. Шурх. Шурх. Я поморщился и отряхнулся. Да вы мне дадите подумать сегодня или нет? Итак. Итак, пункт один: разобраться, кто устроитель и судья конкурсов на новогодние праздники. Пункт два: почитать все книги ректора Бонифация, докоторых дотянусь… ШУРХ. ШУРХ. ШУРХ Да чтоб вас подбросило и жопой на алебарду уронило! Я тихонько зарычал, выходя из себя. Ну всё. Этот неподражаемый пытался спасти мир от себя самого! Он не виноват, что мир не понимает намёков!.. Тихонько заворчав, я распушил шерсть и выразительно огляделся по сторонам. Ну? Кого тут убить? Шурх. … Хм. Мои кошачьи охотничьи инстинкты, разбуженные шебуршанием маленьких лап по камню, однозначно указали направление. Животное упало в канализацию? И как ухитрилось? Сооружение выглядит заброшенным… Я сунул нос в щель, чтобы посмотреть, как изволит говорить тётушка, “что там интересное показывают”. Показывали… — Ты что за хрень? — пробормотал я, наблюдая, как непонятный мышеподобный зверёк упорно (и, разумеется, совершенно бессмысленно) пытается взобраться по отвесному камню. Шурх. Ну конечно, сорвался. С головой ушёл в воду, но глянь-ка, вынырнул. Ещё и смотрит на меня так… — Я не хрень, — сказал зверёк мягким, бархатистым голосом. — Я — пищуха. Эм. — Это бессмысленно, — заметил я лениво, наблюдая, как пищуха очередной раз сползает со стены. — Ты не сможешь выбраться. Зверь бросил на меня крайне выразительный взгляд. И продолжил карабкаться. Забавно. Нет, по-хорошему, надо было вытащить его сразу, пожалуй. Но могу я немного потешить кошачьи инстинкты, а? Котики, которых так любят бабы, обожают в тёмных уголках играть с добычей. Дать надежду — и отобрать. Придушить — и отпустить. Поиграть в горячее и холодное… Да, пожалуй, неудивительно, что бабы любят котиков. — И что ты меня не умоляешь помочь? — спросил я у пищухи вкрадчиво. — А ты поможешь? — А я подумаю. Что предложишь… Как умолять будешь… — И что тебе предложить? Я задумчиво осмотрел зверька. Мокрый. Тощий. Судя по голосу — парень. Смотрит, как Лит-тир, когда я сломал ему ногу на тренировке и смеялся над тем, что он слаб и жалок… Ну нахрен. Пора с этим заканчивать, а то что-то мне не нравится сравнение. Не самое приятное воспоминание; и одно из первых мест пьедестала “я этого стыжусь”, который у меня сложен из самых отборных ошибок. Я тогда накащал его, по сути, ни за что, и очень жестоко; с лёгкой руки друзей-кузенов, но в целом, конечно, сам себе малолетний дурак. |