Книга Демоны в моей Кровати, страница 98 – Бритт Эндрюс

Он понял и отступил.

— Ладно. Просто будь осторожен.

Я растворился среди тёмных машин, как тень.

Лес звал. Именно туда я и направлялся.

Вид Роудса и Палмер — оба избитые, окровавленные — что-то сделало со мной. Я давным-давно не видел Роудса таким. И то, что это устроила эта маленькая ведьма… Невероятно. И тревожно.

Проходя мимо машин — некоторые из которых подрагивали от траха внутри — я чувствовал, как по мне поднимается жажда разрушения. Все мышцы были натянуты, готовые к удару. Мне нужно было полностью выжечь себя изнутри, прежде чем я вернусь в Порчу.

Наконец показалась линия деревьев. Ветки хрустели под моими шагами. Звери разбегались — они чувствовали приближение хищника.

Ночь давно опустилась, и под покровом деревьев было ещё темнее. Мои рога вырвались наружу — я зарычал. Это всегда было облегчением — позволить своей истинной форме выйти.

Примерно в четверти мили от края леса я увидел упавшее дерево — идеальное.

Оно было переломлено посередине, и одна часть — около метра длиной — подходила идеально.

Зарычав, я поднял бревно над головой, наслаждаясь тем, как рвутся мышцы. И, извернувшись, швырнул его в глубь леса. Оно пролетело, едва не срубив другие стволы.

Управлять яростью — то, чему я учился всю жизнь. И причиной этого были двое мужчин.

Иронично, что один из них и был тем, кто учил меня контролю. Я долго думал, что он — тот, кто был «за меня». Единственный, кому не было плевать. Но в конце концов оказался неправ.

Прошло несколько лет с тех пор, как солдаты короля Тэйна пришли забрать меня из дома моего отца. Они вернулись за мной спустя четыре года после той первой встречи. Четыре года с того дня, когда отец запер меня в подвале в качестве наказания. Четыре года, которые мне пришлось терпеть его усиливающееся насилие за то, что я «сломал ему жизнь».

Он был в ярости, когда солдаты наконец вернулись — и интересовались только тем, чтобы забратьменя в столицу Бэсмета, Нариан.

Каждый раз, когда я вспоминал, как он бесновался, бросался на солдат и выглядел полным идиотом, я ухмылялся. Если в десять лет я уже был кузнецом лучше, чем он, то в восемнадцать я стал, блядь, мастером. А когда несколько лет назад проявились мои способности, я сделал своей личной миссией — использовать отца как тестовый объект при каждом удобном случае.

«Лунники» были редкостью — что лишьувеличивало мою ценность для монархии. Я не только создавал самые смертоносные и лёгкие клинки во всём королевстве… Я мог проваливаться в чужие сновидения и ломать людям реальность.

С тех пор я не просто создавал оружие — я и сам стал оружием.

Я был в своей мастерской на территории замка, наслаждаясь тишиной прохладного летнего утра, когда он появился.

Шатаясь, он ввалился в дверь, споткнувшись о ведро у входа.

Я увидел вспышку рыжих волос — и вскочил со стула, перехватив тело, чтобы он не упал. И — что хуже — не свалил мои инструменты.

— Ёбаный ад, прости! — пробормотал он. — Не увидел это ведро и...

Я его не слушал. Я уставился на парня, которого держал в руках. Он прикрыл глаза ладонью, смутившись до красноты. Бледная кожа, россыпь веснушек по щекам. Потом он раздвинул пальцы, заглянул одним ярко-голубым глазом…

— Ну, их тут явно неплохо кормят, раз такие бугаи получаются, — пробормотал он, убирая руку и выпрямляясь.