Книга Демоны в моей Кровати, страница 78 – Бритт Эндрюс

Бриар же была, блядь, катастрофой, когда впервые появилась. Отца нет, мать — наркоманка, потеряла над ней опеку, когда девчонке было тринадцать.

И, как истинная маленькая фурия, Бри сбежала после первого же приёмного дома — после того как ткнула приёмному папаше в хер палкой.

Да, палкой из леса. Да, в хер.

Он хотел сделать с ней очень, блядь, плохие вещи.

Маленькая воительница смылась, прыгнула на паром и оказалась здесь, в Порт Блэке.

Нашёл я её холодным утром — она лежала прямо на ступеньках «Край», как скелет. Не собирался пускать, но когда перешагнул через неё, чтобы открыть дверь, она процедила:

«Бессердечный ублюдок с зачёсом-под-клоуна».

Ну… даже я признал: для ребёнка это было охуенно меткое оскорбление.

В общем, она стала нашим подмастерьем. Прирождённый талант.

Прошло три года — и я, и Хоторн свернули бы за неё горло кому угодно. Лояльных, трудолюбивых и надёжных людей я берегу.

Настроение чуть отпустило, когда я зашёл в свой кабинет.

Махагоновые стеллажи, широкое массивное дерево стола, мягкий запах древесины и кожа честерфилдского дивана. Промышленный стиль продолжался от зала до офиса — открытые трубы, цвета, свет. Но именно здесь мне было проще всего дышать и думать.

Правда, запах был слабее обычного.

Я сразу зажёг одну из своих кастомных свечей — заказывал у лавки за углом.

Кровавый апельсин и кедр.

Аромат растёкся по комнате, как привычный хлыст по спине — резкий, но родной. Напоминающий о вещах, от которых я давно должен был забыть.

Но я — мазохист. Я уже смирился.

Со вздохом опустился на кресло и уставился на конверт. Почерк не знаком. Взял нож-открывашку — рукоятка в виде демона из хрусталя, подарок одной… персоны когда-то.

Карточка белая, пустая. Ни намёка.

Открыл.

Почерк — как куриные царапки.От одного вида по коже мурашки. Будто писал ребёнок. Ни один взрослый, блядь, так коряво бы не вывел буквы.

Я снова пробежался взглядом по единственной строке, и по коже действительно поползли мурашки:

«Я знаю то, чего не знает больше никто…»

Я перечёл это, наверное, сотню раз. Вперёд-назад, вперёд-назад.

Блядь.

Такого быть не может. Невозможно. Мы были осторожны. Чересчуросторожны. Почему сейчас? Что это вообще значит?

И при чём, нахер, эти ёбаные пончики?

Откинувшись на спинку кресла, я включил комп и быстро открыл доступ к камерам наблюдения. Если повезёт — поймаю кадр этого притаившегося ублюдка.

Прокрутил назад, увеличил скорость — стоп на 5:36 утра.

Кто-то в чёрном с ног до головы — невозможно понять ни рост, ни телосложение — ставит коробку. На лице — балаклава. Конечно. Никаких волос, никаких черт.

Мои глаза выискивали в кадре хоть что-то ещё: машину, второго человека, тень… И тут тот тип дёрнулся — резко, как будто увидел что-то такое, от чего яйца ушли в пятки — и поспешно отскочил назад.

Что, блядь, ты там увидел?

Я перемотал и включил в реальном времени. Справа от двери что-то… дрогнуло. Тонкая рябь, будто смотришь сквозь газовый утечку.

Что это, мать его, было?

Телефон зазвонил, оторвав меня от экрана.

На дисплее высветилась фотка Эшланда — очередное селфи, где он посылает воздушный поцелуй. Тупой ублюдок постоянно менял контактную фотографию. В этот раз хотя бы не его жопа, не сосок и не хрен.

Я закатил глаза, принял вызов, откинулся на спинку.

— Чё?

— Это ты так встречаешь своего лучшего друга?