Книга Сердце ко Дню Валентина, страница 78 – Лекси Эсме

В любом случае, говорить бессмысленно. Что еще можно сказать?

Отдаленный шум уличного движения — единственное, что скрашивает напряженную атмосферу в машине, и как только мы приезжаем, я беру свою сумочку и оставляю торт. Мне требуется всего пятнадцать минут, чтобы собрать свои вещи и уехать с сестрой, даже не попрощавшись. Поскольку нам ничего не угрожает, у нас нет причин не возвращаться домой.

Авиэль был прав, он был тем, кем был, не более чем монстром в человеческой шкуре, и я сглупила, доверившись ему, несмотря на то, что он был всеми красными флажками на этой чертовой карте.

Я могу сказать, что, по крайней мере, из всего этого вышло что — то хорошее: моя сестра жива и здорова. Я бы сочла свое разбитое сердце справедливой платой.

Авиэль

Я стискиваю зубы и, кипя от злости, смотрю на своего помощника.

— Я мало что могу сделать; я пытался дозвониться до нее пятьдесят пять раз, сэр, — говорит он.

— Тогда позвоните ей пятьдесят шесть раз! — шиплю я, мой голос сочится ядом, когда я пронзаю его взглядом.

— Вы должны признать это. Она не хочет разговаривать. Она заблокировала ваш номер, — добавляет он вполголоса, —...и мой.

Терпение иссякает, я сжимаю челюсти и свирепо смотрю на него, размышляя, не слишком ли рано давать Лилит перекусить после ее последнего приема пищи. Какой толк от ассистента, если он даже не может помочь? Я никогда в жизни не чувствовал себя таким расстроенным, и Адора проделывает чертовски хорошую работу, испытывая мое терпение и толкая меня на грань безумия.

Джеп прочищает горло, и мне хочется протянуть руку и свернуть ему шею за то, что он только что сказал:

— Возможно, вам стоит подумать о том, чтобы пойти к ней и извиниться, рассказать ей о своих чувствах, — осторожно предлагает он.

Я недоверчиво усмехаюсь.

— Извиниться? — я ни разу в жизни не извинялся, и что он имеет в виду, говоря о чувствах?

Я не способен на такие человеческие банальности. Это вещи, которые мне совершенно ни к чему.

— Я распоряжусь, чтобы к вашему приезду ей домой доставили цветы, — сухо предлагает Джейк, переходя в другой конец конференц — зала.

— Я не... — огрызаюсь я, бросая вызов, но Джетро резко обрывает меня с холодной, безошибочной решимостью.

— Не за что, сэр. — он решительно закрывает за собой дверь, прежде чем я успеваю ответить, и я не могу не восхищаться его дерзостью.

Этот самонадеянный, самодовольный ублюдок.

— Хочешь чего-нибудь поесть, Лилит? — спрашиваю я, когда она грациозно взбирается на мое тело и обвивается вокруг моих колен.

Я провожу тыльной стороной ладони по ее спине. Лилит поднимает голову и с ошеломляющей скоростью бросается вперед и впивается мне в плечо, едва не задев горло, глубоко вонзая клыки. Боль ужасная, и, выругавшись, я вырываюсь. Не успел я оторвать ее от себя, как она снова вернулась, на этот раз ранив мне руку, оставив две глубокие кровавые раны.

Я впился взглядом в ее глаза, в две тлеющие бездны ничем не сдерживаемого гнева, и не смог удержаться от изумленного восклицания:

— Ты тоже?Спустя столько времени... ты замешана в этом предательстве?

Ярость закипает в моих венах, и она вызывающе шипит в ответ, явно довольная собственным предательством.

— Я не опущусь до уровня человека! — я усмехаюсь.

Лилит встает передо мной и смотрит мне прямо в глаза, ее пристальный и непреклонный взгляд проникает глубоко в мои глаза.