Книга Сердце ко Дню Валентина, страница 38 – Лекси Эсме

Я хочу, чтобы этот момент длился вечно, потому что я весь пропитан ощущениями, которые может подарить мне только она. Наконец, я отдаю себе отчёт и последний раз вхожу в неё, с невероятной силой достигая пика. Я рычу, ощущая огромную удовлетворённость, когда она проглатывает каждую каплю. Осторожно отделяюсь от неё, касаясь нежным большимпальцем её влажных губ, смотрю ей в глаза.

— Этот момент отражает самое истинное воплощение твоей души», — тихо говорю я, всё ещё охваченный желанием.

Туман страсти, застилающий ее взгляд, рассеивается, и ее глаза становятся стальными.

— Отпусти меня.

Лилит высвобождает руки Адоры, пока я прихожу в себя, и я даже не успеваю застегнуть молнию на брюках, как Адора указывает пальцем на дверь.

— Уходи, — приказывает она.

— Разве ты можешь сердиться на меня за то, что я вызвал у тебя оргазм?

Прежде чем я успел сказать ещё хоть что — то, она толкает меня к двери.

— Ты получил свой приз, не так ли?

— Я с тобой еще не закончил, — я делаю шаг в ее направлении, но она не позволяет.

— Ты знаешь, где дверь! — ее голос холоден и бескомпромиссен. Но ее взгляд говорит больше, чем слова, раскрывая более глубокое чувство, которое она испытывает по отношению ко мне.

Сожаление

То, что мы сделали, заставило её сожалеть...

Я чувствую укол... чего — то.

Мои конечности, кажется, застывают, что — то в выражении ее лица вызывает у меня желание упасть на колени, но моя гордость удерживает меня на ногах, я в ярости от того, что эта мысль вообще пришла мне в голову. С еще не остывшим жаром в жилах я опускаюсь, чтобы подхватить Лилит, когда она приближается, затем направляюсь к двери, и Адора даже не дает мне шанса сказать что — нибудь еще, прежде чем захлопнуть ее у меня перед носом. Я чувствую глубокую пустоту, как будто у меня внезапно отняли что — то важное, как будто я чего — то не хватает.

Когда я возвращаюсь к машине, в голове у меня пусто, Джефф озадачен моим поведением, и я замечаю, как его взгляд вопросительно задерживается на моей окровавленной губе; тем не менее, он отвозит нас обратно ко мне домой без комментариев. Я бы не услышал его, даже если бы он что — нибудь сказал; все, что у меня на уме, — это Адора.…

Люди так расстраивают. Но в эту игру могут играть двое, и завтра я собираюсь преподнести ей потрясающий подарок.

Адора

— Это так грустно и в то же время так замечательно, — Алесия смеется в другом конце комнаты, читая подборку моих посланий, перебирая открытки в форме сердечек, разбросанные по кофейному столику. Когда она листает их, в моих ушах эхом отдается тихий звук ее смеха.

Я не могу сдержать улыбку, расплывающуюся на моем лице, я благодарна своей сестре и нашей ежегодной традиции.

Это разительный контраст с теми ужасами, которые таятся в тайниках моего сознания. Прошлой ночью меня мучила череда кошмаров, единственный, который я помню, был о том, как Алесия на больничной койке борется за жизнь, подключенная к аппаратам и трубкам, ее тело хрупкое и немощное. Под простынями, на которых лежала моя сестра, на груди у нее проступала кровь.

Я лихорадочно оглядела больничную палату, но никого не обнаружила; врачей, которые должны были помочь, нигде не было видно. Чистый страх и отчаяние смешались с запахом стерильности в воздухе; мои мольбы о помощи остались неуслышанными.