Книга Безумные Альфы, страница 56 – Ленор Роузвуд

— Охренеть… — выдыхает он.

И никаких шуточек.

Даже он знает, что это слишком.

Тэйн забирает устройство обратно, лицо у него — как перед штурмом: решительное, мрачное, обречённое. Я видел это выражение перед десятками операций, когда мы знали, что шансы выжить — монетка, подброшенная богами.

Но сейчас это другое. Сейчас враг не чужой. Сейчас враг — его отец. Альфа, который воспитал его. Сформировал. Научил быть тем, кто он есть. Я даже представить не могу, каково это.

Виски первый нарушает тишину:

— Так у нас уже есть доказательство, верно? — спрашивает он, хмурясь.

Тэйн качает головой.

— Нет. Он просто будет все отрицать. Скажет, что это подделка. И то, как я получил письмо, тоже повернут против нас.

Конечно.

Совет — хитрые ублюдки. Они сожрут всё, лишь бы спасти свои жирные задницы. Даже если для этого придётся отречься от собственного сына.

— И что толку от доказательств? — спрашивает Валек, голос густой, срывающийся на недоверие. — Когда самые сильные альфы Райнмиха в это замешаны?

Вопрос закономерный. Ответ — неприятный. Совет неприкасаем. Всегда был.

Тэйн долго молчит, взгляд у него уплывает куда-то внутрь, в ту точку, где решения режут по живому. Я вижу, как у него ходят скулы. Как он обдумывает. Взвешивает. Прикидывает, сколько жизней стоит справедливость.

Наконец он поднимает голову.

— Мы ждём, пока контакт Валека добудет нам доказательства, — говорит он тихо, нотвёрдо. — Чем больше информации, тем лучше. Нам нужно знать масштаб. Всех, кто замешан. Но нужно быть готовыми, что этого недостаточно, чтобы привлечь моего отца и остальных к ответственности.

Виски хмурится.

— А если недостаточно? — спрашивает он. И впервые за всё время звучит серьёзно.

Тэйн медленно выдыхает.

Взгляд становится холодным, как сталь.

— Тогда… — он сжимает кулаки, — мы делаем то, что умеем лучше всего.

Он поднимает глаза.

— Идём на войну.

АЙВИ

Я замираю перед дверью кабинета, чувствительные уши омеги улавливают низкое, глухое бурчание голоса Тэйна. На улице давно ночь, но уснуть у меня так и не получилось. Мысли продолжают нести меня по кругу — всё, что мы узнали на собрании, никак не отпускает.

Совет причастен к торговле омегами.

Не то чтобы это было удивительно. Но вот реакция альф… да. Она выбила меня из колеи. Отвращение в их голосах, напряжение в их телах. Как будто им действительно не всё равно.

Я криво усмехаюсь. Альфы, которым есть дело до омег.

Что за нелепая фантазия?

По моему опыту, мы для них — не больше чем расходный материал. Игрушки. Инвентарь, который меняют, когда ломается.

Я прижимаюсь к стене и вслушиваюсь в голос Тэйна. Стратегия. Планы разрушить торговую сеть. Как будто пятеро… пятеро солдат способны пошатнуть монолит Совета.

И всё же слабый, едва слышный шёпот внутри — тот, что умеет смотреть правде в глаза — нашёптывает другое: если и есть кто-то, способный это сделать… то это они.

Пятеро живых оружий, каждое опаснее другого.

Я трясу головой. Нет. Нельзя позволять себе надеяться. Надежда — роскошь, которую у меня давно отняли. Я давно усвоила: полагаться можно только на себя.

Моя рука невольно тянется к правому плечу, к бугристым рубцам — там, где когда-то был мой знак омеги. Шрам, который я сама себе оставила. Памятник моему непокорству.

Отталкиваюсь от стены — в венах зудит беспокойство, и я иду по коридору босиком, почти неслышно.