Книга Странные люди, страница 18 – Карина Демина

- Вот, - Лялечкин подвинул тарелку. И пачку со сметаной. – Вам надо кушать. Дядя сказал.

А Федюня говорил, что наоборот, кушать Елене надо поменьше, что она и без того фигурой обделена, а если ещё и есть будет как не в себя, то и вовсе расползется.

Хотелось именно как не в себя.

- А… где он?

- Ушёл.

- Куда?

- Туда, - Лялечкин указал на окно, за которым было темно и жутко.

- Там… выл кто-то.

- Собаки, - соврал Лялечкин и покраснел. – Или волки.

- В Подмосковье?

- Может, из зверинца сбежали… или всё-таки собаки. Большие.

Нет, с точки зрения здравого смысла объяснение было вполне логичным, тем паче стаи собак встречались. В позапрошлом году одна неподалеку от поселка завелась. Тогда крепко нервы всем потрепали, и собаки, и коммунальщики, и зоозащитники.

Но…

Выли те собаки иначе.

И от того воя не возникали мысли о суетности бытия.

- А дядя не боится?

- Дядя… он большой специалист по борьбе… с бродячими собаками. И с волками тоже. Вы кушайте. А я пока порисую, ладно?

Елена кивнула.

Пусть рисует. А она и вправду кушать будет. Не в себя.

- Я ещё чаю сделаю. И печенье есть. Дядя купил.

- Хороший у тебя дядя…

- И неженатый. Ой, извините…

- И неженатый, - Елена проткнула пельмень вилкой и сунула в рот. – Почему?

- Ну… некроманты в принципе редко женятся.

- Что?

- Ничего. Характер у него… своеобразный, - Лялечкин сказал это шёпотом и огляделся, явно подозревая, что дорогой четвероюродный дядюшка из далекой Караганды где-то да прячется. – Вы кушайте, кушайте…и волноваться не надо. Он вернется. Скоро.

Если волки не загрызут.

- Вряд ли. Скорее уж наоборот… - Лялечкин пристроился в углу с альбомом, в котором что-то презадумчиво чёркал, время от времени поднимая взгляд к потолку.

Елена тоже посмотрела.

Побелить бы пора. Да и в целом, пусть в доме и навели порядок, но явно, что дом этот долго стоял нежилым. Обои где-то выцвели, где-то потемнели. Краска на ставнях потрескалась, как и верхний слой клеёнки на столе. И рисунок поблек до размытых серых пятен. Но вот холодильник в углу урчал. Плита тоже работала. А остальное так ли важно.

- Спасибо, - Елена доела и осознала, что глаза слипаются. – Я… пожалуй… пойду.

Спросить бы вообще, как она в этом доме оказалась, но неудобно, выйдет, что Елена слегка не в себе, если не помнит… или совсем не в себе.

- Нельзя, - вскочил Лялечкин.

- Почему?

- Ну… дядя запретил выходить. Пока он не вернется. Давайте, я вам лучше ещё чаю сделаю?

- Чаю?

- С сахаром. И с печеньками. Печеньки шоколадные.

- Сделай, - согласилась Елена и посмотрела на окно по-новому. А ручек нет. Но и решёток нет. Если выбить, скажем, табуретом стекло, то можно попытаться удрать.

Мысль была ленивой, поскольку отягощенный пельменями организм бегать куда бы то ни было не желал.

- Он скоро вернется. И вы поговорите… а хотите… хотите я вам морг покажу?

- Тут?

Лялечкин посмотрел на пол, покраснел густо-густо и кивнул.

- В доме? В подвале? – Елена на всякий случай и пальцем в пол ткнула, чтоб уж точно избежать недосказанности.

- В доме. В подвале. Там очень хороший морг! По последнему слову…

Ага.

В доме морг, а в окрестностях – маньяк… оно, конечно, с выводами спешить не стоит, но как-то вот одно с другим и сочетается. Прямо чудесным образом сочетается.

- Вот… вот мне кажется… что вы сейчас что-то не то подумали, - Лялечкин выключил чайник и залил заварку кипятком. – Неправильное…