Онлайн книга «Частная практика»
|
Он ткнул пальцем в ухо. — Это… я ж… не знаю. Малых всех забирают. Ну, ещё из больнички. Если здоровый младенчик. Их мало, здоровых-то… а я вот… нянечка говорила, что приходили, глядели и уходили. Никто не захотел. — Возможно, на тебе поставили заклятье отворота. — Во… и не любили меня. Никто. Кроме нянечки одной. А она уж два года как померла. Я еёв Испанию увёз. Там тёпленько и городок такой, где пенсионеры одни… вот… она мне сопли вытирала, когда били. И я бил. В ответ. А ты говоришь, светлый… какой из меня светлый⁈ — Свет — это лишь склонность к силе, — произнёс Гремислав. — В твоём случае — жизни… ты ведь сильнее всех был, верно? Здоровее? — А то… даже зубы в жизни не болели. — Вот. — И заживало всё, как на собаке… меня один раз автоматной насквозь… а хрена, отлежался и вон. Ещё как-то позвоночник ломанули, когда молодым был, дурным и дрался на ставки. Врачи тогда сказали, что отбегался. А я вон… только всё одно ошибаешься. — Я — возможно, — Гремислав поднял руку и подул. — Но Погожин точно скажет… да и эльфы не ошибаются. — Ещё и эльфы… выпить хочешь? Коньяк. Норм такой… Матвей вытащил флягу из внутреннего кармана и сказал: — А у меня штаны порвались… и дальше чего делать будем? — Штаны я зашить могу, — Катерина флягу взяла. Коньяк, конечно, не спирт, но вот… стресс сам себя не снимет. И она лишь глоток, для самоуспокоения. — Да хрен бы с ними. Другие есть… но вообще… — Погожин даст заключение. С его уровнем несложно будет экспертизу провести. — ДНК? — И его… Катерина не стала уточнять, откуда полусредневековому, как ей казалось, княжичу известно столь далёкое от сферы его интересов понятие. — Но всё сложнее. Тело можно создать и другое, а вот душу не подделаешь. Души же родичей похожи. — Даже если цвета разного? — Цвет — это цвет. А душа… есть форма. Структура. Особенности ауры. Многое… и думаю, он подтвердит… — И? — И я напишу отцу. Хотя… он болен. Но матери… сёстрам. Матвей зажмурился. А потом спросил робко: — А оно им надо… я же ж… это ж ты вон… сразу по морде видать, что княжич. А я? Я ж так вот… — И ты княжич. — Я матом ругаюсь. — Не поверишь, отец тоже… особенно после бесед с думскими. Так кроет порой, что… — Пью. И курю вот. — Курить не принято, но… в целом с твоим здоровьем особо не повредит. — Блин… да какой из меня в натуре… я ж живу по понятиям… я и близко… и вообще… ну найдите вы там себе другого княжича… ты вон… — Я некромант. — И чё? — Ничего. Но светлыми землями не может править некромант. А других сыновей не будет… это обратная сторона обряда. Все эти годы тебя искали… долго, старательно… — Дорого? — И это тоже… всё много сложнее, Матвей. Если у князя не будет наследника, то начнётся война. Честно говоря, её уже полагали неизбежной, и соседи наши только и ждут, когда отца не станет. Но теперь всё изменится. Катерина протянула флягу, и Гремислав принял её, а потом поднял, салютуя. — Теперь всё будет хорошо… Тянуло спросить у кого. — А… с этим чмом что делать станем? — Матвей опёрся на перила. — Который нежить? — Убьём, — Гремислав пожал плечами. — Нежить надо убивать. Правда… — Всё не так просто? Кивок. И мрачное: — Он умён. И если сообразит, что дела идут не лучшим образом, сбежит. Они не любят менять место охоты, но в данном случае жорник может решить, что правильнее будет скрыться. Уедет. Сменит имя. Найдёт новое место охоты. И новую жертву. Запас сил у него приличный. Хватит, чтобы продержаться год или два. |