Книга Стая Воронов, страница 94 – Дж. Си. МакКензи

— Ты бросил мне вызов? — зарычал Один.

— Формально нет.

Губы Хугинна Мунинна сложились в короткую улыбку. Он слегка подвинулся, чтобы встать перед Рейвен, частично загораживая тепло и свет от костровых ям. Их треск нарушал напряжённую тишину в зале.

Один прищурил глаза.

— Ты будешь драться со мной сейчас?

— Нет, отец. — Хугинн Мунинн склонил голову.

— Но ты хочешь защитить свою дочь, как защитил бы своего сына?

— Да, — прошипел он двойственным тоном. — Мы никогда ни о чём не просили, отец. У нас нет ничего своего. Кроме этого. Кроме неё. И его.

Сердце Рейвен сжалось. Хугинн Мунинн никогда не заменил бы папу, но покровительственный взгляд в её сторону и его вызов перед лицом Всеотца означали, что она не найдёт врага в своём биологическом отце, или, скорее, отцах.

Как это вообще могло сработать? Какое местоимение было правильным для этой ситуации?

— Очень хорошо, — Один хмыкнул. — Их смертные жизни незначительны, но в них течёт моя кровь, и у них есть потенциал передать её дальше.

Поза Коула расслабилась, и тени, собравшиеся у его ног, отступили.

Один всталодним плавным движением, бросая вызов своему иссохшему виду. Красный плащ упал, обнажив его изодранное и изорванное состояние тела, а также помятые доспехи, скрывавшие следы ожогов, которые он носил под ними. В предыдущей битве, вероятно, за много поколений до её существования, что-то свирепое с длинными когтями ударило Одина в живот, пытаясь выпотрошить его. Очевидно, противник бога потерпел неудачу, но на доспехах остались довольно зловещие следы когтей на память. Трогал ли Один пальцем зазубренные края, когда вспоминал старые добрые времена? Вызывал ли порезанный металл мягкую улыбку на его лице или хмурый взгляд?

Один спустился по лестнице перед ней. Его доспехи скрипели при каждом шаге, а плащ шуршал по каменному полу.

Хугинн Мунинн и Коул напряглись.

— Если ей суждено нести мою кровь и имя, она должна хорошо их нести, — Один сократил дистанцию. — В моей линии нет слабости, и в ней не должно быть слабости.

Хугинн Мунинн немного поколебался, прежде чем отойти в сторону. Один остановился перед ней. Вблизи глубокие шрамы, идущие по его лицу, стали более заметными. Называть его дедушкой прямо сейчас было бы ошибкой. Она закрыла рот и прикусила язык.

— Твой брат известен как бессовестный вор, у которого мало положительных качеств. Я планировал избавиться от него, когда он ответит на мой вызов, — сказал Один. — Оказывается, у него есть одно качество, которое стоит того, чтобы сохранить ему жизнь. К счастью, ты оказалась на его месте.

Голова Хугинна Мунинна откинулась назад, и он нахмурился. Он сжал руки в кулаки за спиной своего создателя.

С какой стати ему щадить Беара из-за неё? Как бы ей ни хотелось верить, что у неё была обаятельная личность, которая открывала двери, опыт подсказывал ей, что это неправда. Её жизнь была далека от радуг и какашек единорога.

— Значит, ты послал Беара не для того, чтобы он что-то украл?

— Я — бог войны, в моём распоряжении легионы бойцов. Я не ворую.

Он наклонился, его тяжелое дыхание коснулось её лица.

— Я беру.

У Рейвен задрожали ноги.

— Принято к сведению.

С быстротой бойца он потянулся и схватил её лицо мозолистой рукой. Его большой палец впился в одну щёку, в то время как остальные погрузились в другую. Его рука пахла железом, кожей и бифштексом. Хорошо прожаренный стейк.