Книга Проклятая попаданка серебряной совы, страница 54 – Нана Кас, Мари Кир

— Она любила смотреть на эти деревья, — произносит он почти шёпотом. — Говорила, они словно серебряные нити между небом и землёй.

Киллиан стоит ко мне спиной, плечи напряжены. В этой уязвимости, в этом молчаливом признании больше силы, чем во всех его ледяных масках.

— Уходи, — тихо говорит он, не оборачиваясь. — Здесь нечего искать. Лишь пыль и призраки.

Я понимаю, что переступила невидимую черту, но не чувствую раскаяния. И выхожу из комнаты,оставляя его наедине с призраками. Дверь за мной не закрывается. Она остаётся приоткрытой, словно незаживающая рана.

Ничего уже не будет прежним. Ни для него. Ни для меня.

Я шла, не разбирая дороги. В ушах звенело, наполняя пространство невыносимым гулом, давившим на виски. Слова Киллиана выжгли остатки страха, оставляя после себя лишь кристальную ясность. Я и раньше поняла его мотивы, его боль, но это не давало ответа на главный вопрос: что делать мне?

Он подверг Елену опасности и попытался её вернуть. Вот что вижу я. Но что произошло дальше? Как и когда он это совершил?

Каждый прожитый час в этом изысканном заточении приближал меня к трагедии, прописанной в истории. Я чувствовала это кожей: сгущающуюся атмосферу, учащённое биение самого особняка. Развязка близко, я просто не знаю точной даты. И если я не сделаю что-то сейчас, то стану жертвой, безвольно произносящей чужие слова.

Мне нужна информация, ключ ко всем ответам на мои вопросы. Хотя бы зацепка. Всё, что могло бы пролить свет на природу Хранителя Времени и на моё место в этой чудовищной истории. Библиотека с её зловещим механизмом под контролем. Один шаг туда, и прислуга доложит Киллиану или Марте. Но в доме есть ещё один оплот знаний, личный кабинет Киллиана.

Риск колоссален. Но отчаяние заглушает голос рассудка. Я выбрала момент, глухое послеобеденное время, когда дом затихает, погружаясь в сиесту. Киллиан уехал по делам в город. Виктор, предположительно, с ним.

Сердце колотится в горле, отдаваясь в висках глухими ударами, когда я бесшумно проскользнула в кабинет. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь высокие окна, выхватывает из полумрака плавающие в воздухе пылинки и бросает длинные тени от громоздкой мебели.

Я действую быстро, методично, подавляя дрожь в пальцах. Стол завален чертежами, но это новые проекты, расчёты, ничего не говорящие о древнем механизме. Тяну ручку верхнего ящика. Заперто. Нижний тоже. Все ящики его рабочего стола надёжно заперты. Взгляд падает на небольшой секретер в углу, заваленный стопками книг и папок. Принимаюсь рыться в них, лихорадочно перелистывая страницы, пробегая глазами по формулам и схемам. Лишь сухие технические детали, теории о времени и пространстве, которые мой мозг с трудом расшифровывает. А ещё раскрытая тонкая тетрадь в кожаном переплёте. Она засунута между фолиантами, словно её второпях пытались спрятать.

Страницы испещрены тем же энергичным, размашистым почерком Киллиана, но менееуверенным. Снова расчёты с пояснениями по краям, записи как в личном дневнике. Самые ранние.

«…Отец сегодня снова говорил о Хранителе. Он называл Его проклятием рода. Говорил, что каждое прикосновение к Нему заканчивается смертью. Но я вижу в Нём не проклятие, а возможность. Если бы я мог повернуть время вспять… всего на один день…»