Книга Огонь в его крови, страница 3 – Руби Диксон

Во всяком случае, не совсем законному.

— Длинная ночка, — он высказывает, а затем протирает уставшие глаза.

— Ну уж, нет, только не для меня. Я спала, словно младенец, — улыбаюсь ему своей самой ослепительной улыбкой. Думаю, мне стоит попробовать очаровать его. Лаской выманить из него парочку ответов. Либо он попадется на этот трюк, либо, заподозрив что-то неладное, начнет перебирать пальцамисвою дубинку, показав свою весьма мерзкую сторону. Это единственный раз, когда моя стража, как я надеюсь, еле передвигает ногами.

Он лишь, нахмурившись, глядит на меня.

— Ты проспала все нападение дракона?

Так, а теперь ему кажется, что я еще и глухая. На самом деле никому не спится во время нападения дракона, тем более уж не тогда, когда кто-то столь оглушительно свирепствует. Прошлой ночью я даже глаз не сомкнула, а, прижав колени к груди, клубочком забилась в углу и молилась, чтобы все это закончилось, и именно таким образом я всегда преодолеваю все нападения дракона.

Драконы обычно нападают как по часам — большие золоченые атакуют каждые три дня незадолго до полудня. Красные, они — поменьше, нападают ежедневно целую неделю, а потом затишье на остальные три. Никто и никогда не нападает по ночам.

За исключением прошлой ночи. И я без понятия, что это означает. Я даже думать не могу, иначе мне придется волноваться об Эми, а пока я торчу здесь, от переживаний за Эми толку мало.

— Проспала нападение дракона? Я? — мотаю головой и пытаюсь продолжать улыбаться. — Я имела в виду совсем другое.

Он лишь смотрит на меня, как будто я спятила. Что ж, может и так. Флиртовать с тюремщиком, чтобы получить информацию, — означает вставать на весьма скользкую дорожку.

— Итак, — спрашиваю я. — Что у нас сегодня на повестке дня?

Тюремщик, глядя на меня, сужает глаза. Кажется, я веду себя слишком уж очевидно. Прежде чем он успевает сказать хоть слово, открывается дверь, и еще один одетый в форму тюремщик заглядывает внутрь. Он кивает головой обоим моим охранникам, и второй мужчина встает на ноги. Тюремщик, стоящий возле моей двери, тянется к чему-то у себя на поясе. На какое-то мгновение я беспокоюсь, что это дубинка, но когда слышу бренчание ключей, я успокаиваюсь. Я ухожу отсюда.

Тем или иным способом. Я имею в виду, что меня, возможно, и накажут, но, по крайней мере, у меня есть хоть какой-то шанс.

Дверь со скрипом открывается, и, щелкнув пальцами, он обращается ко мне.

— Пойдем, мисс Джонс.

Я встаю, ноги затекли и болят, делаю шаг вперед. Я крепче натягиваю свою старую, поношенную футболку по своему телу вниз, пытаясь выглядеть беспомощной, и в ту же минуту просматриваю помещение. Насколько сложно будет отсюда сбежать? Я рассматриваюпустую «тюрьму», а новый тюремщик смотрит на меня с острой заинтересованностью, что в итоге меня ждет. Теоретически, я могу быть быстрее их обоих, если они — все, что меня тут окружает. Но одна вещь, которую я знаю о Форт-Далласе? Всегда есть гораздо больше солдат. Я отбрасываю идею побега; я дралась, когда они бросали меня сюда, но после двух недель и пары кормежек, с которыми не особо-то и торопились, я не отличаюсь гибкостью и слишком ослабла, чтобы в драке добиться многого. Я даже не протестую, когда тюремщик, выставляя напоказ, высоко в руке поднимает наручники. Какой смысл, да разве это поможет?