Онлайн книга «Огонь в его душе»
|
Ее губы снова прижимаются к моим, а затем она захватывает мою нижнюю губу зубами, слегка оттягивая. Удовольствие не похоже ни на что, что я когда -либо испытывал, и это одновременно шокирует меня и заставляет жаждать большего. Я беру ее за плечи и начинаю переворачивать на живот, чтобы я мог взобраться на нее… и останавливаюсь. У нее повреждены руки. Она не может лечь на живот для меня. Смятение переполняет мои мысли, полные вожделения к спариванию. Почему она поощряет меня, если не хочет спариваться? — Ваан, — шепчет она, и мое имя на ее языке само по себе вызывает сильную радость. Она говорит что -то нежное, снова и снова. — Ксме. Я глажу ее по плечу, пытаясь понять, как мы можем спариваться, если она не может лежать на животе. На ее стороне? Я не хочу причинять ей боль, но она подает мне четкие сигналы о том, что хочет спариться, и я хочу доставить ей удовольствие. — Ваан, ксме, — снова говорит Гвен. — Ксме, — соглашаюсь я, это странно произносить резко звучащие человеческие слова. Она хихикает. — Не, не , ксме! — Она глупо поджимает губы, глядя на меня. — Ксме, — повторяю я, что только еще больше рассмешило ее. Нахмурившись, я изучаю ее лицо. Чего она требует? Пока я наблюдаю за ней, она преувеличенно облизывает свои пухлые губы, оставляя их блестящими, влажными и соблазнительными. Я думаю о том, как она взяла мою губу в свои и прикусила ее, и мой член дернулся у ее бедра. Она хочет еще покусываний ртом? Я бы с удовольствием дал ей это. Я придвигаюсь ближе, и она приподнимается мне навстречу. Однако, прежде чем я успеваю прикусить ее губы, она прижимается своими к моим еще раз, а затем проводит языком по уголку моего рта. Я отстраняюсь, пораженный. Я… не ожидал этого. — Кс, — тихо произносит она, сокращая расстояние между нами и снова прижимаясь губами к моим. — Кс. Урча от удовольствия, я кладу руку ей на талию, чтобы притянуть ее ближе. Если все, что она хочет сделать, это потереться губами, я с радостью это сделаю. Аромат ее возбуждения витает в воздухе, сводя меня с ума от потребности в моей паре. Я облизываю ее рот. Скоро это будет ее влагалище, но пока я буду лизать ее рот так, как она хочет. Она стонет, ее губы приоткрываются, и ее язык скользит по моему. Этот маленький жест наполняет меня голодной потребностью, и я издаю низкое горловое рычание, притягивая ее ближе к себе. Гвен издает тихий вскрик, и на этот раз это не от удовольствия, а от боли. Я отпускаю ее, со стыдом осознавая, что задел одну из ее травмированных рук. Ее глаза плотно закрыты, и, пока я смотрю, из них струится пот. «Я здесь, — говорю я ей, даже когда глажу ее по волосам. — Все в порядке. Я здесь». Мне стыдно, что я причинил ей боль, желание, бушующее во мне, сменилось чем -то более темным. Сгущаются тучи, и вот так просто власть над моим рассудком исчезает. Разочарование и ярость бурлят в моем сознании — ярость на это ужасное место, полное неприятных запахов, человеческих ульев и недружелюбных мест. Ярость на бесконечный гул в моей голове, который поглощает мои мысли целиком и не дает мне сосредоточиться, не дает света, вообще ничего. Рычание нарастает в моем горле, и я приветствую гнев. Гнев приятен. Гнев разжигает огонь в моем животе. Гнев. Гнев. Г нев. Желание причинить боль, заставить все кровоточить проносится сквозь бурю в моем сознании, такое же зазубренное и острое, как любая молния. Кровь — это хорошо, решаю я. Кровь и боль. Эти люди должны страдать так же, как страдаем мы, дракони. Если нам суждено оказаться здесь в ловушке, они пожалеют об этом… |