Книга Янтарная искра, страница 107 – Айза Таллер

Фрейя мельком взглянула на брата, должно быть, пытаясь угадать его чувства.

– Храм Элиоры никогда не одобрял насилия. Мы, жрицы, служим свету. И защищаем нашу империю от Теней. И если кто-либо из наших сестер… действительно нарушил обет, – Селина выдержала паузу. – это станет предметом внутреннего разбирательства.

– Внутреннее разбирательство? – Фрейя привстала, опираясь руками на стол. Ее голос звенел от ледяной чеканной ярости – Вы сейчас серьезно? Мой брат провел двадцать лет в цепях. Двадцать лет, Селина. В темноте, в одиночестве – и вы говорите о внутреннем разбирательстве?

– Эмоции – плохой советник в таких делах, Ваша Светлость. Насколько мне известно, – добавил Лисендер, мягко склоняя голову. – Долгие годы заточения способны оставить на сознании незримые шрамы. Бывает, что разум, подвергшийся столь жестокому давлению, искажает истину, подменяя ее призраками боли и отчаяния. Быть может, наследный князь стал жертвой не чьей-то злой воли, а собственной памяти?

– Какая любезность, лорд Реон, – прошипела Фрейя. – Вы только что назвали моего брата сумасшедшим – и сделали это так красиво, что, пожалуй, стоит вам аплодировать.

– Оставь, Фрейя, – Рагнар лениво махнул рукой сестре. – Оборачивать истину в обертку лжи – это традиция Империи?

Длинные пальцы Лисендера замерли на деревянной поверхности стола:

– Истина, Ваша Светлость, понятие многогранное, – сказал он с тонкой улыбкой. – Вам ли это не знать?

Фрейя приготовилась возразить, но Вингард, сидевший рядом с ней, накрыл ее ладонь своей в успокаивающем жесте.

Богиня, мне казалось, что если Лисендер скажет еще хоть слово – Рагнар размажет его по стенке прямо на глазах у всех. Адриан стоял позади него, натянутый, будто струна, и держал руку слишком близко к эфесу меча – на случай, если придется действовать.

– Простите, но я должен вмешаться, – раздался спокойный голос Бранда. – Мы здесь не ради философской дискуссии о природе истины. Мы обсуждаем конкретный инцидент: незаконное удержание наследника Фростхейма. Если Империя готова признатьфакт и обсудить последствия, мы вас слушаем. Если же вы продолжите отрицать очевидное – возможно, наш диалог теряет смысл.

– Разумеется, если бы у вас имелись достоверные показания хотя бы одного свидетеля, – язвительно усмехнулся Лисендер. – тогда, быть может, у нас и возникла бы необходимость признать столь… тревожные обвинения.

Фрейя бросила на меня многозначительный взгляд. Лифтраудир натянулся – даже не взглянув на него я знала, что Рагнар звал меня. Я поерзала на стуле и нехотя поднялась.

– Как удачно, – голос Рагнара придал мне сил. – Что такой свидетель у нас есть.

Я сделала шаг вперед, чувствуя, как кровь отбивает ритм в висках. Вокруг воцарилась напряженная тишина, и я почувствовала на себе взгляд одновременно с десяток пар глаз. Волнение свернулось внутри плотным, противным комком, застряло где-то в горле.

Брови Селины приподнялись, и в ее голосе прозвучало притворное удивление:

– Дитя мое, а я все гадала, для чего ты пришла.

Она склонила голову набок, словно разглядывая меня впервые:

– Мы все знаем, как легко на тебя повлиять. Кто поручится, что ты говоришь от себя, а не повторяешь то, что вложил тебе в уста наследный князь?

– Довольно, – прервал ее Бранд. От меня не укрылся короткий изумленный взгляд в сторону Рагнара. Наследный князь не сказал ни слова – лишь едва заметно кивнул.