Книга Идеальный брак, страница 20 – Эмма Серсанд

Просто забыть.

Но Роман не дал мне этого шанса.

На следующий день пришли первые сообщения. Сначала одно: «Настя, спасибо за квартиру. Она идеальна. Мне все время кажется, что ты рядом».

Я стерла его, не читая дальше.

Потом еще: «Я серьезно о том, что изменился. Давай поговорим?» Игнорировала.

Звонки, три подряд, но я сбрасывала.

«Нет, — думала я, — это пройдет. Он сдастся и перестанет.» Вспоминался наш брак: Роман был упрямым, но легко переключался на что-то новое.

Когда-то он завоевывал меня цветами и сюрпризами и ему легко удалось меня очаровать. Теперь же я видела в его действиях ту же настойчивость, но с примесью чего-то нового… искренности? Или я просто видела то, что хотела, а им руководит желание вернуть контроль?

Через неделю, когда я сидела за рабочим столом, просматривая эскизы для нового клиента, телефон снова завибрировал.

«Настя, пожалуйста, ответь. Я не хочу навязываться, но мне нужно поговорить».

Что-то внутри дрогнуло. Может, усталость от одиночества? Или любопытство? Я, глядя на экран, набрала ответ: «Что тебе нужно?»

Его ответ пришел мгновенно, как будто он ждал у телефона. «Спасибо, что ответила. Мне нужно рассказать тебе о себе. О том, что произошло».

Я не ответила сразу, сидела, уставившись в потолок, размышляя. «Попробовать? Может, он действительно изменился?» — эта мысль мелькала в голове, но я гнала ее прочь. Через час я написала: «Хорошо. Слушаю».

Он говорил о терапии, на которую пошел после развода. «Я понял, почему сделал то, что сделал. Это было из-за моих страхов. Я работал над собой, Насть. Теперь я спокойнее, увереннее. И скучаю по тебе каждый день. По твоей улыбке, по тому, как ты смеешься над моими шутками». Он много говорил о своей работе и о том, как скучает по мне, как я нужна ему.

Я отвечала коротко, не давая волю эмоциям.

«Работа идет хорошо. Новый проект в центре.» Или: «Кирилл звонил вчера, спрашивал о тебе».

Он цеплялся за эти крохи: «Расскажи о Кирилле. Он молодец, да? Я горжусь им».

Мы не встречались, я не была готова. Но разговоры стали регулярными. Утром сообщение о кофе, которое он пьет, вспоминая наш любимый ритуал.

Вечером звонок, где он спрашивал о моей жизни: «Как ты справляешься одна? Я знаю, что ты сильная, но все равно беспокоюсь». Его голос по телефону звучал мягче, чем раньше, без той прежней торопливости. Я чувствовала, как мои барьеры тают.

«Я так соскучилась по нему… по нам…» — думала я, лежа в постели ночью, перечитывая его сообщения. Скучать по нему было больно, но и сладко. Что-то внутри меня оттаивало, лед стены одиночества, которую я сама построила вокруг себя.

Однажды вечером, после особенно теплого разговора, где он рассказал о книге по психологии, которую читает, я поймала себя на улыбке.

— Это не значит, что я прощу, — сказала я себе. Но сердце колотилось быстрее. Я знала, что нельзя пускать его в свое сердце снова, но впервые за последние месяцы почувствовала надежду. Кирилл, наверное, порадовался бы. А Роман... он продолжал писать: «Я жду, Настя. Буду ждать столько, сколько нужно».

Прошел год.

Рождество всегда было моим любимым временем года, когда Москва превращалась в сказку из огней и снега

Улица была полна людей: семьи с детьми, пары, держащиеся за руки, запах мандаринов, ёлки и корицы витал в воздухе. Снег кружился в свете гирлянд, как в детских воспоминаниях.