Книга Искупление, страница 106 – Вера Петрук

Дэйра не запомнила момент, когда перестала дышать. Рош еще говорил, а под старым деревом уже тянулось к свету молодое – с тонким белокорым стволом и набухшими почками, которые, вероятно, погибнут, ведь до весны оставалось еще два зимних студеных месяца. Дэйра все чувствовала, видела и понимала. Даже двигаться могла, но то, что она воспринимала, как движение, было лишь колебанием гибких веток, поддающихся ветру.

– Ты выросла бы красивым деревом, и, наверное, расцвела по весне, – пробормотал Рош, – но я все равно срублю тебя.

До топора Древний не дошел. Бросив все силы на Дэйру, он забыл о Нильсе, который давно стоял за его спиной, шатаясь и глядя на то, как человек превращается в дерево. Теперь Дэйра могла смотреть одновременно во все стороны, и, пожалуй, это было единственным преимуществом ее положения. Она видела Нильса, который, подняв топор, замахнулся и одним движением отрубил Рошу голову, видела рыжую служанку, которая звала из окна на помощь, видела людей за садовой стеной, которые бежали к руинам, чтобы спасти тех, кто мог выжить.

Голова Древнего не упала к его ногам. Топор застрял в шее, так как Нильс был ранен, и его сил не хватило, чтобы сразу убить мага. Роша постигла та же судьба, что и Дэйру, только в дерево он превратился за одно мгновение, так и оставшись нелепо торчать посреди каменной дорожки. В отличие от Дэйры его дерево было высоким, раскидистым и старым. Так и получилось, что посреди зимы в королевском саду появились новые посадки.

Нильс еще какое-то время стоял, тяжело навалившись на топор и бездумно переводя взгляд с дерева Дэйры на дерево Роша. Наверное, раздумывал, кого оставить в живых, а кого срубить. Ей было интересно, почувствовал ли он изменения в мире, после того как в нем не осталось ни одного древнего, но, разумеется, спросить она уже не могла.

– Прости, – сказал Нильс и, с усилием подняв топор, забросил его в кусты, окончательно доломав жимолость.Когда он уходил из сада, она так и не поняла, кому предназначались эти слова – древнему магу, который, вероятно, стал ему отцом, или ей, которой не суждено было стать его любимой.

Часто ли люди смотрят на деревья, думая о них, как о другой жизни, а не о том, что это будущая мебель, дом или тепло для очага. Дэйра именно так и думала до тех пор, пока думать по-человечески ей стало не нужно.

Странно течет время, когда твои руки – ветки, тело – древесный ствол, а ноги – корни, все глубже проникающие в землю. Она не чувствовала времени кроме этого роста, едва заметного для внешнего мира, но теперь самого важного изменения в ее жизни. К вечеру последнего дня ее человеческого бытия корни опутали весь холм, на котором стояли два дерева – Дэйра и то старое, что пережило воздушный удар после взрыва хранилища. Но если дерево пережило ураган, то соседство перерожденного мага в древесном обличие стало для него невозможным. На следующий день корни Дэйры оплели и высосали соки из всего, до чего смогли дотянуться. Старое садовое дерево высохло и держалось только потому, что сильных ветров не было, а древесная оболочка стала гробом, в котором больше не текло жизни.

Зато Дэйра выросла. Она уже не была молодой порослью с неразвившейся кроной. Ее ветви догнали старого соседа и проросли сквозь его крону, стараясь забрать себе больше скудного зимнего солнца. Кусты жимолости не оправились после бури, и садовники их вырубили, к ее великому сожалению. Дэйра хотела стать еще больше, и кустарниковые соки ей бы не помешали. Через какое-то время она добралась и до корней дерева Роша, но ничего не почувствовала. Маг ни забирал в ответ ее жизнь, но и не отдавал свою. Она сплела кокон вокруг его корней, но была не в силах проникнуть в его защиту.