Книга Белая Госпожа, страница 63 – Вера Петрук

Родители подловили Дэйру после тренировки, когда она еще находилась под впечатлением от сказки Нильса. Хотелось мечтать и окунуться в чтение с головой на весь день, но пришлось слушать о своем долге и - увы - соглашаться.

«Лорн победит, - заявил отец, - если не в честном поединке, то хотя бы потому, что ему уступят. Думаешь, он из прихоти раньше под гербом инкогнито выступал? Это ведь понятно, что после смерти Гарона никто не будет с королевским братом биться в полную силу. И то, что Амрэль, открыто заявил об участии, кое о чем свидетельствует. Не думаю, что ему Дестирье нужен. Вывод напрашивается сам по себе - он хочет познакомиться с тобой поближе. Вчера князь так и не выбрал невесту от Эйдерледжа. Все указывает,что он хочет остановиться на тебе. Это твой шанс, детка. Не дури и будь ласковой. Мы многим Лорнам обязаны».

То, что их семья была должна королевскому роду, Дэйра никогда не забывала. Однако и для нее теперь стала очевидной причина, почему Амрэль решил биться под своим гербом. Не собирался он отправлять дочь герцога в Майбрак к своему племяннику. Слова, подслушанные в гостевой башне, до сих пор гремели в голове: «Это не она, но до отъезда я намерен поставить девчонку на место». Если рыцари-участники боялись безумия Дэйры, то сама Дэйра боялась безумия князя, помешавшегося на Саге о Белоголовых. Лорн будет биться открыто, чтобы наверняка победить. Ему нужен был этот час с Дэйрой в Пещере Радости, но не для знакомства поближе. Где еще найти место и время, чтобы оказаться с дочерью герцога наедине? Вот для чего Амрэль решил участвовать в турнире, и от понимания всего этого на душе у Дэйры скребли ненавистные кошки, а шрамы на голове болели, не переставая. Если бы не Поппи, которая убедила ее не трусить, а проявить характер Зортов, Дэйра бы сбежала в далекий Лаверье или даже в сам Вырий Лес, лишь бы не гулять с Амрэлем Лорном по Пещере Радости.

Впрочем, еще оставалась надежда на то, что брат короля проиграет. Но она была такой же слабой, как и свет догорающего дня, и должна была окончательно угаснуть на закате, когда было объявлено начало турнира.

День вспыхнул, как искра, и угас также внезапно. Разговор с отцом закончился целым списком поручений, от которых не удалось отвертеться, как и от ненавистной роли королевы. Из них самым тяжелым делом стала поездка с Гароном Шонди в Кульджит к местному старосте за остатком продуктового налога, который деревня не смогла собрать вовремя. Обычно Зорт сам ездил на подобные мероприятия, но в этот раз он был занят королевским гостем. Ингара взяла на себя остальных прибывших, к тому же, у нее было полно хлопот по хозяйству. Томас весь день готовился к турниру, а так как по закону во время сбора налогов должен был присутствовать член герцогской семьи, оставалась Дэйра.

Кульджит находился по соседству, но за час пути Гарон успел вынести Дэйре весь мозг о том, как много она тратит на книги и закуп редких трав для Маисии. Разумеется, они поругались, и управляющий мстительно пообещал вынести все расходы маркизы на обсуждениесемейного совета к концу месяца. А потом были слезы донзаров и свист плетей, потому что Кульджит бедствовал из-за летнего разлива Марены Пармы, погубившей урожай, и не смог собрать требуемое количество зерна. Староста пытался просить еще месяц, чтобы успеть набить пушнину, продать ее и отдать деньгами, но Гарон вынес решение наказать поголовно всю деревню. Из-за Кульджита Эйдерледж не смог собрать свою долю чагарской дани, и Зорту пришлось покупать зерно для чагаров в плодородном Бардуаге. Барон Феодос Кульджитский, разумеется, поддержал Гарона, человека герцога, хотя, по мнению Дэйры, он должен был лечь костьми, чтобы отстоять своих людей. Мнения Дэйры Зорт, играющей роль титулованного свидетеля, никто, разумеется, не спрашивал.