Книга Белая Госпожа, страница 153 – Вера Петрук

- У тебя глухие стены?

Феликс, который так уверенно вел себя час назад, отчаянно пытался взять ситуацию в руки и вернуть себе самообладание. Может, он и ждал ее появления, то не такого скорого.

- Если ты любишь покричать, не стесняйся, - ухмыльнулся маркиз. - Нас никто не услышит, охрану я отпустил.

Он не спешил приближаться, медленно расхаживая от кровати к камину и бросая на нее странные взгляды.

- Знаешь, почему я тебя позвал?

- Знаю, - тоже ухмыльнулась Дэйра. Положив на полку камина брачный договор Ирэн, она развернулась к маркизу и, потянув за ленту, распустила сложную прическу, которую соорудила ей Марго накануне. В комнате было сумрачно, но шрамына ее лбу, которые раньше загораживал плетеный обруч с жемчужинами, ярко заалели на бледной коже.

- У меня такие по всему телу, - сказала она, указав на шрамы. - Хочешь взглянуть?

Глядя, как расширились глаза маркиза, Дэйра поняла, что просчитала все правильно. Осталось не струсить самой, и довести начатое до конца.

- Прежде, чем войти, подумай о том, как выйдешь, - прогудел на ухо голос бабки, но Дэйра от него отмахнулась.

- Подойди к свету, хочу видеть их все, - прошептал Феликс, усаживаясь на кровать.

- Только после твоей истории, - отходить от камина Дэйра не спешила. Ей нравилось его тепло. Оно было похоже на ласку, которую она никогда не знала. - И ты разденешься первый.

- Если это все твои условия, то, пожалуй, выполню их немедленно, - ответил маркиз, и его голос дрожал не от холода. - Мы с Ирэн познакомились еще в детстве. Когда меня помолвили с ней в тринадцать лет, я не имел ничего против, потому что она стала первой девушкой, которая подарила мне радость. Потом она уехала к себе, а я понял, что радость может подарить не только невеста, но и любая другая девушка. Через три года я пресытился и понял, что жениться на Ирэн совсем не хочу. От ее писем тошнило, а от мысли, что она навсегда поселится в моем замке, я чувствовал себя больным. Путешествие на восток было хорошим предлогом, но любой путь когда-нибудь заканчивается. Выход я нашел еще в Сикелии, в стране песка и самого губительного дурмана, который только придумало человечество. Ты слышала о журависе? Эту траву курят, едят, настаивают, заталкивают в разные отверстия тела - результат всегда потрясает. Радость любви не сравниться с радостью журависа. Я начал присылать Ирэн сикелийский журавис где-то год назад. Она подсела на него быстро и прочно, при этом до сих пор думает, что курит порошок из рогов единорога. Она ведь дура, ты сама знаешь. Завтра я расскажу правду отцу. Изображу раздавленного горем жениха. И предложу навестить комнату невесты. Я еще вчера подложил ей в сумки десять пакетов журависа. Такой объем сам не выкуришь, а значит, моя несостоявшаяся женушка собиралась им торговать в Бардуаге. Отец этого не выдержит. Я, конечно, благородно уговорю его, чтобы Ирэн не наказывали, а просто отправили домой, но свадьба, как ты уже поняла, вряд ли состоится. Знаю, что Ирэн твояподруга, и ты сейчас опечалена тем, как я ее подставил, однако пойми и мою ситуацию. Меня тащили в этот брак насильно, а зажатый в угол волк сражается насмерть.

Ты не волк, ты овца, отбившаяся от стада, подумала Дэйра, но вслух ничего не сказала. Лишь улыбнулась, чтобы не спугнуть жертву. Она не хуже Феликса знала закон Сангассии. Ввоз журависа и его употребление запретили еще в прошлом веке. Нарушение закона каралось публичным наказанием плетьми, а за распространение дурмана ссылали на каторгу в Лук-Маале.