Книга По ту сторону тьмы, страница 15 – Р. С. Болдт

— Слушай, не хочу смущать тебя, так что, если тебе неинтересно, я с уважением к этому отнесусь. Но если ты когда-то захочешь выпить кофейку…

Крепче сжимаю визитку, делаю всё возможное, дабы мой голос был ровным:

— Благодарю, Уэйд. Непременно свяжусь с тобой в следующий раз, когда мне понадобится доза кофеина.

Получше. Прозвучало не совсем нелепо.

Кивая, он пятится назад:

— Надеюсь, это произойдёт скоро.

***

¶

Несколькими часами позже…

Недавно позвонилПол с предложением подождать и проводить меня, однако я отказалась. Знала, что задержусь с последним вскрытием и потому предпочла бы остаться наедине со своими мыслями во время короткой поездки наверх к автостоянке.

Сейчас я умираю с голоду. Мой желудок почти прогрыз себе путь из моего тела с тех пор, как я перекусила хреновым батончиком мюсли, вместо конфет или чипсов, из торговых автоматов.

От неистовых звуковых сопровождений желудка во мне просыпается чувство вины, ибо голод мой незначителен, когда я думаю о последнем вскрытии за день: семилетний мальчишка был застрелен, когда играл в доме друга.

Видимо, друг обнаружил пистолет, не подозревая, что тот был заряжен, и они играли с ним, после чего он выстрелил.

Потребовалась всего одна пуля, чтобы оборвать жизнь семилетнего ребёнка. А его маленький друг вечно будет нести бремя трагедии, обусловленной тем, что именно он нажал на курок.

Хоть и в большинстве своём я благодарна за своё место и за доверие доктора Дженсена к моим способностям, в подобные минуты хотелось передать ему бразды правления. Но это то, к чему он меня готовит. Чтобы я всецело взяла на себя управление по окончании стажировки, и он официально уйдёт на пенсию.

Небольшой блок под спиной юноши приподнимает его туловище, благодаря чему гораздо легче и с большей точностью вскрыть грудную полость.

Прежде чем приступить, я провожу кончиками пальцев в перчатках по лбу юноши. Кожа приобрела пепельный оттенок; я осторожно провожу пальцами вверх к линии волос, где обнаруживаю короткую стрижку.

Голос мой едва уловим:

— Мне очень жаль, милый, но я вынуждена это сделать.

В горле саднит и ощущается скованность.

— Теперь ты там, где больше ничто никогда не сможет навредить тебе, Деметрий.

Сделав аккуратный надрез, я продолжаю свой привычный ритуал с телами, которые вскрываю.

Разговариваю с ними.

Знаю, звучит причудливо — и довольно дико, — но, клянусь, временами я ощущаю их дискомфорт. Их обеспокоенность. Стремление как-то утешить их — меньшее, что я могу сделать, тем более я ответственна за вскрытие и извлечение их органов.

Часто информирую их, когда собираюсь что-то извлечь или нахожу что-то — и всё в таком духе. Микродиктофон с голосовым управлением, который я цепляю на себя во время вскрытия, записывает мои бредни;гарантируя, что я не упущу ни одной детали при вскрытии.

— Я смутно помню себя в твоём возрасте, Деметрий, — слегка улыбаюсь, — я любила играть с куклами, ещё сооружать всякое из крутых камней, палок и прочего, что попадалось под руку.

Мгновение спустя я ласково добавляю:

— Ты отлично справляешься, дружище. Твоя грудная клетка открыта, и я вижу твоё маленькое сердечко.

Делаю паузу и собираюсь с мыслями. Как правило я абсолютно профессиональна, но проводить вскрытие ребёнка — не самое обычное для меня дело.

Не помогает и то, что сначала я должна извлечь пулю, застрявшую в маленьком органе.