Книга Мертвый сезон в раю, страница 8 – Татьяна Солодкова

Элинор окончательно надулась и против воли еще и покраснела. О да, отчитывал ее отец этим утром долго и красочно. И нет, он не кричал и, по сути, даже не ругал Эль за, как он выразился, самоуправство. Всего лишь приводил факты, напоминая, что она, помимо всего прочего, не простая смертная, а его дочь. А следовательно, на ней, как и на нем, лежит немало ответственности. Репутация, внимание общественности, слухи и пересуды… И в его положении как главы черных магов Реонерии непозволительно делать поблажки собственной дочери, наказывая за подобное других.

— И до чего договорились?

Эль обиженно отвернулась.

— Я повредила несколько крыш. А так как я гражданское лицо, то и возмещать ущерб не из королевской казны, а мне лично.

— Но своих денег у тебя нет.

Ну вот, мама поняла мгновенно, а когда отец только завел об этом разговор, до Элинор не сразу дошло, к чему он ведет.

— Угу. Вот именно, — пробормотала она, уставившись в стену. — Поэтому вместо каникул, как другие, я буду работать в Гильдии магов, чтобы заработать средства на ремонт крыш.

Повисла пауза. На мать Эль так и не смотрела, но была готова поклясться, что та прячет усмешку.

И правда «смешно». Обхохочешься просто.

— Но разве это не то, чего ты сама хотела? — леди Викандер таки справилась с эмоциями и спросила совершенно спокойно.

А вот Элинор взвилась.

— Конечно хотела! — Она даже притопнула по ковру ногой в мягкой домашней туфле. — Но не в качестве же наказания! — Эль мечтала окончить академию, получить диплом и прийти в Гильдию магов полноправным ее членом. — Он же приставит ко мне нянек!

— Наставников, — не согласилась мать.

Эль снова фыркнула. Назвать это можно как угодно— суть одна.

— Нянек, — повторила уперто.

И можно только благодарить богов, что отец сам не рядовой гильдеец, разъезжающий по вызовам, иначе контролировал бы ее сам. А это — тоска и никакой самостоятельности.

Видя настрой дочери, леди Викандер мудро решила не продолжать тему. Ласково погладила Эль по плечу в знак поддержки.

— Все будет хорошо.

Еще бы. Пусть только попробует не быть.

— Будет, — повторила Элинор твердо, неосознанно сжимая ладони в кулаки. А потом вдруг вспомнила, с чего начался их разговор, и ее руки мгновенно расслабились, безвольно упали на колени. Эль вскинула глаза к лицу матери. — Мам, он же приедет сегодня на ужин? Я же не зря... — Элинор не договорила, просто мотнула головой в сторону висящего неподалеку платья. От резкого движения из-за уха выбилась длинная прядь волос и повисла перед лицом, но Эль не стала ее поправлять, чтобы не отвлекаться и не упустить реакцию леди Викандер на свой вопрос.

А мать снова нахмурилась. И вновь появилась та ужасная, совершенно ей не идущая глубокая морщинка между бровей.

Элинор напряглась. Она-то думала, мама хмурилась из-за произошедшего ночью. Но вот разговор снова о платье и о том, кто придет на ужин, и…

Леди Викандер неожиданно отвела глаза и, протянув руку, сжала ладонь дочери, все еще лежащую у той на коленях.

— Милая, Линден…

Эль гневно прищурилась и нетерпеливо высвободила руку.

— Не тот, кто мне нужен? — уточнила воинственно.

Леди Викандер прекрасно знала о детской влюбленности дочери, со временем превратившейся в настоящее, серьезное и глубокое чувство, несмотря на то что они очень давно не разговаривали на эту тему. Это лет в десять Эль могла целый день рассказывать матери, как красив и умен Линден, а значит, когда она вырастет и они поженятся, у них будут красивые и умные дети. В двенадцать Эль даже смастерила себе свадебную накидку из простыни и женихом воображала, естественно, Линдена Айрторна. Потом Элинор повзрослела и перестала болтать о своих чувствах, считая, что первым о любви должен заговорить именно мужчина. Но в душе, как и в десять, двенадцать и четырнадцать, Эль по-прежнему не сомневалась, что свадьбе таки быть — реальной, с настоящей накидкой, не из простыни.