Онлайн книга «Мертвый сезон в раю»
|
— Ешь, ешь. — Тонкие губы искривились в ехидной ухмылке. — А когда наешь задницу-батут и спасательный круг вокруг талии, помяни бабушку Шерлиз добрым словом. — Эль от такого напора даже перестала жевать, а госпожа Першильд, воодушевившись произведенным эффектом, воскликнула совсем уж экспрессивно: — Как жир-то на себе таскать будешь, если раздобреешь, подумала?! Элинор от неожиданности подавилась, закашлялась до слез из глаз. Матушка Шерлиз заботливо подала ей стакан с водой. — Кто же тебя за язык тянет, когда люди ужинают? — попеняла соседке. — А кто тебя тянет раскармливать всех до своих габаритов, — не осталась та в долгу. — Ладно на службе, но дома-то? Тьфу! Стыд и срам! — Ну, точно, язык без костей… — А ты свои кости хоть прощупать-то сможешь?!. Эль видела обеих соседок вместе второй раз в жизни, и второй раз они вели себя друг с другом как кошка с собакой. Эти женщины, кстати говоря, обе обладательницы слабого светлого дара и относящиеся примерно к одной возрастной категории, будто сошли с афиши какой-то комедийной театральной постановки: тощая, как жердь, желчная госпожа Першильд и… хм… весьма объемная, румяная, добрая матушка Шерлиз. Первая была старой девой, вторая недавно развелась и имела множество детей и внуков (не зря же она попросила называть себя «матушкой»). Першильд безвыездно прожила в Приме всю жизнь. Шерлиз часто переезжала вместе со своим огромным семейством, пока, когда уже пошли правнуки, не решила пожить для себя и осесть на южных берегах. Першильд, казалось, ненавидела всех и вся, нежно лелея одну в жизни привязанность — к складу гильдии. Шерлиз, несмотря на свое решение расстаться с мужем и позволить детям жить самостоятельно, явно тяготилась одиночеством и готова была обласкатьсвоим вниманием всех и каждого, а потому с удовольствием готовила не только в гильдейской столовой, но и в общежитии. Полные противоположности. Заклятые соседки. «Обе с дурнинкой», — охарактеризовала их Инни, когда рассказывала Элинор об обитателях общежития. «Кто из нас без дурнинки?» — подумала тогда Эль и явно недооценила уровень бедствия. В том, чтобы оказаться меж двух огней, оказалось мало приятного. — Да ты кушай, кушай, — снова вспомнила о ней матушка Шерлиз. Элинор вымученно улыбнулась и отодвинула от себя тарелку. — Спасибо, я наелась. — Вот! — тут же вскинулась госпожа Першильд. — А я говорила. И пошло-поехало: — Да что ты там брехала опять? — Что слышала! Или уши жиром заплыли!.. Эль мученически возвела глаза к потолку и решила, что самое мудрое в этой ситуации — ретироваться. Прошмыгнув под рукой размахивающей раскаленной сковородой Шерлиз, она поспешила покинуть кухню, в которой поднялся жар отнюдь не от горячей плиты. Как только эти кумушки до сих пор не поубивали друг друга? Это же с ума сойти — жить с кем-то бок о бок и будто постоянно находиться в зоне военных действий… Все, спать. И чем скорее, тем лучше. Она и так уже потеряла уйму времени, заглянув на кухню попить воды и напоровшись на матушку Шерлиз, которая напала на нее с оладьями и не отпускала, загородив своим могучим телом проход, пока Эль таки не сдалась и не согласилась поужинать. Знала бы, что уже через несколько минут в помещении появится невыносимая Першильд, отказалась бы во что бы то ни стало. |