Книга Мертвый сезон в раю, страница 225 – Татьяна Солодкова

Теперь самоисцеления не было вовсе, и разбитая еще прошлым вечером Викандером губа, едва подживая, норовила треснуть снова при каждом неосторожном движении. Но это всего лишь губа, а не оторванная конечность, в самом-то деле.

Элинор же, неправильно поняв его реакцию, тут же отдернула руку, будто обжегшись.

— Так, значит, — пробормотала голосом, теперь напрочь лишенным эмоций, и попятилась, явно намереваясь развернуться и немедленно уйти.

И может быть, правильнее было бы оставить все как есть. Пусть считает его обидчивым придурком и уезжает, думая, что ему плевать…

Но плевать Грегори не было настолько, что он все-таки не сдержался. Шагнул к ней, уже намереваясь заключить в объятия... и вдруг резко остановился, вспомнив про ее охрану.Все-таки это не просто его Сардинес, это леди Элинор Викандер, репутация которой и так уже достаточно скомпрометирована.

И, должно быть, он достаточно красноречиво бросил взгляд в сторону выхода, потому что Эль, заметив это, выдохнула с облегчением и сама стремительно шагнула навстречу.

— А?.. — попытался-таки проявить благородство Грег, но она только мотнула головой, прижимаясь к нему всем телом.

— Да наплевать на них.

Ну, если уж ей самой наплевать...

И он обнял ее крепче, только теперь окончательно осознав, как успел соскучиться за эти несколько дней.

— Я думала, ты не станешь со мной даже разговаривать, — тихо призналась Эль куда-то ему в шею.

Грегори хмыкнул.

— С чего бы? Ты ни в чем не виновата. Это я должен извиниться, что оттолкнул тебя там, в пещере. Просто...

— Накрыло, — Элинор понимающе закончила за него сама.

О да, «накрыло» — то самое слово.

— Вроде того, — признал Грег, прижавшись щекой к ее волосам. Они пахли иначе: больше не тем дешевым моющим средством, которое имелось в каждой ванной комнате общежития, а чем-то изысканным, свежим и, кажется, фруктовым.

— Так что с губой? — Элинор все-таки подняла к нему лицо, и пришлось немного ослабить объятия и отстраниться.

— Напоролся на дверь, — соврал Грегори не то чтобы мастерски.

Эль поняла, воинственно прищурилась.

— Папа?

Догадливая, он и не сомневался.

— Это ерунда, и я заслужил.

Теперь прищур синих глаз стал еще и мстительным.

— Да неужели? Мое мнение, значит, не учитывается?

— Не в этом вопросе, — отрезал Грег, вновь притягивая ее к себе ближе.

Эль фыркнула, без слов оспаривая подобное утверждение, но вырываться не стала, наоборот обвила его шею руками и прижалась щекой к плечу.

***

А потом они оба усиленно делали вид, что не происходит ничего выдающегося: она собирала вещи в свою дорожную сумку, а он устроился на краю ее кровати, подставив согнутую в локте руку под голову, и рассказывал, как навещал утром Ферда. Досталось сыскарю неслабо, но письменная благодарность за службу от самого лорда Брэнигана значительно скрасила его страдания.

Элинор это уже знала: и про состояние здоровья Ферда — от лорда Поллоу, и про письмо дядюшки, адресованное своему подчиненному, пострадавшему при исполнении, — от отца. Но ей просто нравилось слушать Тэйта.

Он никогда не был особо разговорчивым (внезапно нахамить или вовремя сказать какую-нибудь колкость — не в счет), а сейчас разливался соловьем — потому что тоже нервничал. И это было и одновременно приятно, и нервировало еще больше. Однако остановить его не возникало даже мысли.