Книга Мертвый сезон в раю, страница 206 – Татьяна Солодкова

И вдруг придумала!

— Эль? — окликнул ее успевший уйти вперед сыскарь, но она нетерпеливо отмахнулась и бросилась к подоконнику, на ходу вынимая из кармана блокнот и складное перо.

«Лин, срочно. Без вопросов. Нарисуй мне руну поиска», — торопливо написала и сразу же отправила. После чего обняла себя руками и осталась на месте, нетерпеливо притопывая ногой в ожидании ответа.

Да, Элинор давала себе слово не писать Айрторну первой. Но она знала лишь двух черных магов, в совершенстве владеющих запретными рунами: Линдена и своего отца. И лишь одному из них Эль могла написать «без вопросов».

Друг детства не разочаровал: записка вернулась уже через минуту.

Под начертанным на ней знаком действительно не было вопросов — лишь одна-единственная фраза: «Крови не жалей».

Элинор улыбнулась, смаргивая невесть откуда-то взявшиеся на глазах слезы, и сжала бумагу в кулаке.

— Это было вовсе необязательно, — пробормотал Грегори, глядя на подвеску с высеченной на ней черной руной на своей груди.

Приделанная к длинному шнурку, она покачивалась при каждом шаге. Шаге, который делал не он — тело теперь подчинялось ему лишь отчасти. Меньшей частью, черт возьми! Грег мог видеть, говорить, крутить головой по сторонам. То же, что располагалось ниже шеи, больше ему не принадлежало.

— Обязательно, Грегори, обязательно, — покачав головой, мягко возразил идущий рядом старик-целитель. — Вы еще не поняли, не осознали, как вам повезло. Вам нужно время, я понимаю.

Грег сцепил зубы и… заткнулся. Он уже понял, что свихнувшийся на «высшем благе» Бирн не слышит никого, кроме себя. Благодетель, чтоб его, спаситель больных и нуждающихся.

Навстречу по тротуару двигалась горожанка с тяжелой корзиной фруктов. Старик, уступая дорогу, сместился Грегори за спину, а Грег почувствовал, что его против воли повело влево. Корзина «пролетела» буквально на расстоянии пальца от его штанины, однако женщина ничего не заметила, пошла дальше, уверенная, что на ближайшие несколько шагов на улице нет никого, кроме нее.

Чертов щит, делающий их невидимыми и заглушающий любые звуки, — ни привлечешь внимание и ни позовешь на помощь.

Бегать по двору гильдии с воплями глупо — так он думал какие-то несколько часов назад? Если открыто обвинить при всех уважаемого целителя, никто не поверит — так рассуждал? Сейчас Грегори с радостью сделал бы и то и другое — что угодно, лишь бы не вышагивать по городу со свободой овцы на привязи.

— Как же вы еще молоды, — вновь поравнявшись с ним, вздохнул старик Бирн; улыбнулся печально и в то же время ласково — по-отечески.

Не имея возможности протестовать как-то иначе, Грег мотнул головой.

— Думаете, если я проживу еще лет шестьдесят, то мне будет по душе убивать невинных детей?

Улыбка целителя стала шире и довольнее, как будто он услышал именно то, что и ожидал.

— Мне нравится ваше неравнодушие. А лет через шестьдесят, Грегори, количество спасенных вами детей, взрослых и стариков достигнет такого количества, что вы забудете те несколько несчастных, которых пришлось принести для этого в жертву.

Грег бросил на него скептический взгляд.

— Вы, что ли, забыли?

— Я простил.

— Себя?

— Наставника.

Грегори в ответ лишь мысленно застонал от такой непробиваемой уверенности в своей правоте.

Ноги вели его вниз по улице, и он даже догадывался, куда: сейчас они свернут направо, пройдут узким полутемным переулком, куда из-за близости стоящих бок о бок домов почти не попадает свет, выйдут на соседнюю улочку, еще раз повернут — и выберутся к морю. Маршрут не слишком людный и непопулярный — туристические пляжи в другой стороне. Там же, куда они направлялись, глубина начиналась уже в шаге от суши, а весь берег был утыкан табличками «Купание запрещено».