Книга Кай. Коллекционное издание, страница 59 – Алекс Анжело

Она шла около трети часа, прежде чем наткнулась на первое дерево бузины, уже давно прошедшее пору цветения, так что гроздья маленьких, но еще зеленых ягод успели появиться на нем. Вокруг витал терпкий сладкий аромат. Он был даже ярче запаха хвойных деревьев, которые росли здесь повсюду.

Герда сглотнула, чувствуя, как от волнения немеют ноги и холодеют руки.

В конце концов она подошла к покачивающейся ветви, которая словно призывала ее к себе. Пробормотав извинения – без них никак было нельзя, иначе вместо помощи получишь лишь возмездие, – Герда переломила ветвь.

Сжимая растение в руках, она присела, опустив корзину на землю. Откинув салфетку в сторону, из-под свертка с хлебом достала нож – мутный исцарапанный клинок тускло блеснул в ее руке. Облизав пересохшие губы, Герда вновь набрала воздух в легкие и, дрожа от напряжения, поднесла нож к открытой ладони.

Зажмурив один глаз, Герда провела лезвием – в первый раз слишком слабо, а во второй, наоборот, глубоко прорезав плоть. Тихо всхлипнув, она стиснула челюсти, видя, как кровь стекает по слегка загорелой коже, наполняя линии на ее руке, обнажая их рисунок.

Отложив нож, Герда откупорила бутыль с чистой водой и, перехватив заранее подготовленный кусок чистой ткани, сжала раненую ладонь в кулак, занося его над отломленной веточкой бузины, которая лежала перед ней на земле. Несколько алых капель сначала упало на землю, после – на зеленые листики и лишь затем на тонкую кору. Удостоверившись, что кровь попала куда надо, Герда, забыв промыть водой рану, стала обматывать ее куском ткани, неотрывно смотря на блестящие багровые капли.

«Помоги мне», – безмолвно взмолилась она, боясь, что ничего не произойдет. Лес и правда оставался безмятежен, молчалив, но не бездушен. Уже почти утратив надежду, Герда вдруг расслышала журчание реки, достаточно громкое для того, чтобы понять: раньше его не было.

На лице ее отразилось смятение. Оставив корзину и нож на земле, но схватив отломанную ветвь, Герда пошла на звук. Чем дальше она двигалась, темменьше росло елей вокруг, тем больше света разливалось повсюду, лаская землю. Малервег изменился, выглядя совершенно иным. Тропинка впереди резко уходила вниз, и Герда остановилась на краю лощины, на дне которой тек узкий ручей, а вокруг него плотно росли деревья – молодые и старые, все увенчанные гроздьями зеленых ягод.

«Это… бузина», – прошептала Герда, затаив дыхание, прежде чем начать спуск. Подойдя к ручью, она с опаской приблизилась к деревьям.

– Что же ты медлишь? Проходи давай. – Голос – словно скрип древесины со всех сторон, слившийся воедино. В нем почти не звучало ничего человеческого – слишком сухой и в то же время гулкий, словно не принадлежащий этому миру. То, что Герда первоначально приняла за один из кустов, зашевелилось. Она поняла, что видит темный старый плащ, покрытый ветками, – листва и гроздья не зеленых, а уже черных ягод местами вырастали из тяжелой ткани.

Старуха повернулась к ней. Первым бросилась в глаза морщинистая рука, сжимающая клюку из древесного корня, которая изгибалась, как старая и толстая виноградная лоза. Лишь после внимание привлекло лицо, испещренное глубокими морщинами, как яблоко с пожухлой кожурой, и пугающие глаза с иссиня-черными радужками. Голову ее прикрывал капюшон, из-под которого виднелись седые волосы. Но самым удивительным было другое – ягоды бузины и листья местами виднелись на ее шее, вырастая прямо на коже.