Книга Кай. Коллекционное издание, страница 25 – Алекс Анжело

Кай тихо рассмеялся. Эта ночь норовила лишить его рассудка.

– Ну как сказать… Это было весьма неожиданно, – абсолютно искренне признался он и, укладывая дрова на расчищенное от золы место, мрачно продолжил: – Почти так же, как Дева, сидящая на краю моей кровати с кинжалом в руке.

Если бы молчание могло убивать, Кай был бы уже мертв.

– Почему же у могущественной Девы Льда рассечена бровь? – внезапно поинтересовался он. Кай мог бы задать вопросы и поважнее – о себе и событиях шестнадцатилетней давности, – но его заинтересовали призраки прошлого Ледяницы, которая пришла к нему этой ночью.

Она скупо усмехнулась, склонила голову, нащупывая тонкими пальцами свой шрам.

– Люди оставили, – выплюнула Йенни. – Об обстоятельствах не спрашивай. Все равно не расскажу.

– Ты за это нас ненавидишь? – вновь спросил Кай, выбивая искры огнивом.

– Людей я не ненавижу. Мне все равно, что с ними происходит, пока их дела не касаются моих.

– Хм, а говорят, ты многих убила.

– Боишься?

– А мне стоит?

– Определенно, – прозвучало едва ли не шепотом.

– Тогда боюсь, – покорно согласился Кай. Присутствие Девы Льда напрочь выстудило помещение. – Скажи, такие, как ты, чувствуют хоть что-то? – поинтересовался он.

– Конечно. Я не бездушный кусок льда.

Кай кивнул, принимая к сведению. Но ответ вызвал улыбку.

– Знаешь, а ведь когда-то я думал о смерти. Мне только исполнилось девять, когда я пошел в лес, собираясь больше не вернуться, – поделился он, подкладывая дрова в пока еще несмело трепетавший огонь. – Мой поступок был малодушным и эгоистичным, но в тот момент я думал, что не выдержу. Либо сам убьюсь, либо кого-то лишу жизни.

Кай говорил таким спокойным тоном, словно разговаривал о погоде. Ему самому была странна его откровенность. Даже с самим собой он таким искренним не был.

– Это не похоже на те мысли, которые должны приходить в голову ребенку, – заметила Дева Льда, вдруг проявив чуткость. Она недвижимо сидела в кресле, застыв, словно статуя.

– Да. Согласен. И я никогда об этом никому не рассказывал. – Кай вновь улыбнулся. – И никто никогда не подумает, что у меня могли возникнуть мысли о смерти. Это ведь ненормально.

– У каждого свои понятия ненормальности. Все весьма субъективно. Одному солнце в радость,а другому находиться под ним невыносимо, – невозмутимо отозвалась Йенни, подпирая ладонью подбородок и не мигая смотря на Кая. На ее пальце заблестело изящное кольцо – верхушка в форме дамской шляпки состояла из множества мелких деталей, тонкие элементы металла изгибались, рисуя узоры.

– Верно, – согласился Кай с ней. – Но в девять лет я был то ли слишком смел, то ли несмышлен, раз так легко готов был расстаться с жизнью… А ныне боюсь бесследно исчезнуть, так ничего не оставив после себя.

Он опустил взор, задумчиво посмотрев на свои пальцы – длинные, с выступающими костяшками.

– Что ты пишешь? – спустя несколько секунд молчания прорезал тишину ее вопрос. Ледяница смотрела на холст, на котором уже виднелся слой краски.

– Звезды, – обернувшись, выдохнул Кай, и из его рта вырвалось облачко пара, несмотря на близость огня, который согревал жаром заледеневшие руки.

– Для меня?

– Да. – Отвернувшись, он распрямился, смотря на осмелевшее пламя.

Дева вдруг рассмеялась, и ее завораживающий бархатистый смех словно отразился от стен.